– Хорошо, – ответил он и добавил, – Извини.

– Увидимся завтра, – примирительно кивнула она.

Утро для Кэтти началось с подозрительных шушуканий и настороженных взглядов, бросаемых в её сторону. И она уж было подумала, что Мейсон навыдумывал что-то и разболтал. Однако на второй паре она поняла, что ошиблась, увидев заплаканную преподавательницу по травологии. Лекция прошла с абсолютным провалом, Оллилейн Колинс даже не пыталась скрыть своего разочарования и расстройства. И вся запланированная практика с двумя лабораторными сменилась скучнейшей лекцией про самые редкие однолетние растения империи.

Подошедшая после лекции к магистру Колинс Кэтрин, надеявшаяся хоть немного утешить и поддержать педагога, выяснила, что ночью из оранжереи пропали три сортовых куста Канариум Индуктим, которые несколько лет назад были подарены профессору Колинс делегацией саргалов, и за которыми Кэтти помогала ей присматривать. Растения были редкими и дорогими, на чёрном рынке за них можно было выручить ни одну сотню золотых. Из цветущего канариум индуктим добывалась магическая эссенция, которую использовали в самых дорогих зельях для омолаживания.

Сначала Кэтти очень расстроилась, ей было жаль и магистра и растения, а затем, сообразив задним числом всю подозрительность ситуации – испугалась, что искать козла отпущения не нужно, когда рядом есть она. Но всё обошлось, и никаких обвинений против неё выдвинуто не было.

Остальной учебный день прошёл спокойно. А после лекций Кэтти направилась в библиотеку, за обещанным Байзом заклинанием охлаждения, которое она нашла в расширенной версии альманаха бытовой и подручной магии. Удручённая последними событиями Кэтти решительно копировала все те заклинания, которые могли бы ей пригодиться, на случай если её всё-таки вышвырнут из академии и экстренно придётся искать работу. Всё-таки весь последний месяц Кэтти хорошенько практиковала и набила руку. Поначалу будет брать символическую плату, а затем люди сами начнут рассказывать о ней друг другу.

Поймав себя за этими невесёлыми мыслями, Кэтрин вернулась в комнату и решительно продолжила учить наизусть учебник по маг механике. «По крайней мере без боя я вам не сдамся» – говорила себе она.

Во время очередной ночной смены, Кэтти выяснила, что рада приходить к Байзу. Здесь никто не пытался ставить её на место. За труд хвалили, за дело ругали, унизить не пытались и снисходительно не игнорировали, а главное по-человечески разговаривали, и Кэтти была здесь к месту, её труд был нужен и даже в какой-то степени незаменим.

Народу в таверне было немного, но сильно настораживал зашедший случайно дознаватель, который весь вечер глаз не сводил с Кэтти и постоянно пытался заговорить, прерываемый зорким Байзом, который постоянно давал ей задания в подсобке, а после полуночи велел ей уходить чёрным ходом по переулку и в ближайшие три дня на смену не выходить.

Ничего не понимающая Кэтти, прочитав в глазах Байза тревогу, послушно выполнила поручение. Только в отличие от ещё тёплых осенних деньков на улице её ждала настоящая осенняя промозглая ночь. И единственный тёплый свитер совсем не спасал от холодного ветра. И Кэтти решила, что завтра непременно купит пальто. Заработанных денег как раз должно было хватить на недорогое шерстяное пальтишко. Обогрев себя этой мыслью, Кэтти поспешила в кампус.

…

А утро последнего на седмице учебного дня традиционно началось с маг механики. На которую Кэтти уже по привычке пришла позже, для того, чтобы не раздражать преподавателя. Прикрепив на дверь «глазоух» она села у стены, подложив на пол свернутый форменный плащ и уже готовилась писать конспект, когда дверь аудитории с грохотом отворилась, и в проёме показался сердитый Френинг. Он вышел из кабинета и рывком оторвал от двери «глазоух». Тряся им перед Кэтти, он прошипел:

– Я предупреждал тебя, бессовестная девчонка! Теперь тебя отчислят за использование запрещённых артефактов! – сказал магистр и с хлопком закрыл дверь перед носом Кэтрин.

Весь следующий день Кэтти ожидала приглашения к декану или ректору, но так и не получила его. Мейсон, который всю предыдущую неделю по семейным делам отсутствовал, нашёл её вечером в комнате:

– Я читал про артефакт Свебруна, он хоть и издаёт тёмные магические колебания – точно не относится к запрещённым в империи или опасным. Френинг не сможет навредить тебе им. Тем более ты использовала его не во время экзамена, а для того чтобы прослушать его же лекцию. Но в случае, если дело примет дурной оборот – я скажу, что дал тебе его, – заявил Мейсон.

Кэтти благодарно улыбнулась и ответила:

– Дело в любом случае примет дурной оборот, но я не хочу, чтобы тебе навредили из-за меня, Мейсон. Из-за артефакта они точно не смогут меня выгнать. Где ты был всю неделю? – спросила она.

– Ездил решать семейный вопрос, – ответил он, и лицо его на мгновение посерело.

– Всё в порядке? – уточнила она.

– Да, – ответил он.

– Рада видеть тебя, но мне пора выходить на работу.

Распрощавшись, Мейсон ушёл. А Кэтти ещё несколько часов ругала себя за то, что наврала единственному небезразличному к ней человеку. На работу она выйдет лишь в начале следующей седмицы. Байз запретил ей приходить на этих выходных. Но все эти взгляды, разговоры, неловкие попытки взять её за руку отталкивали Кэтрин. Меньше всего ей сейчас был нужен студенческий роман, когда в кармане и желудке скоро будет пусто – откладывать покупку пальто и дальше было равносильно сознательному самоувечеванию. Температура и насморк всю последнюю неделю были её постоянными спутниками.