– Траты постоянно растут, а до нового урожая риса еще далеко. В прошлом году засуха и саранча обездолила многих крестьян. Боюсь, что собрать осенью большие налоги не получится, мой господин. – сказал Джуй Пинь, отпивая из своей пиалы.

– Я не думал, что ущерб, о котором вы говорите, оказался таким большим.

– Это был не первый неблагоприятный год, все больше людей лишаются крова и идут разбойничать.

– По-вашему получается, что мы утратили благословение Небесного Дракона и злые ёкайо 9 теперь хозяйничают в нашем мире?

– Я всего лишь заметил, что крестьяне собирают плохой урожай уже несколько лет подряд, мой господин. Но, если вы думаете, что все это проделки ёкаев, то следует понять причину, по которой равновесие было нарушено и демоны обрели силу.

– И что же могло покачнуть равновесие?

– Мой господин, разве я могу знать ответ на этот вопрос? Но, раз вас интересует мнение такого старика, как я, то осмелюсь предположить, что нарушен баланс инь и янь. У страны нет императрицы, а у вас наследника. Ваш отец в таком же возрасте уже давно был женат, а ваш дед, поговаривают, что даже имел внуков.

– Достойную жену найти не просто.

– Вы правы, жена тэнно должна обладать множеством талантов, быть красивой, здоровой, принадлежать к достойной династии.

– Полагаю, моя мать неустанно ищет такую девушку.

– Зачем искать, мой господин? Моя дочь Айяно прекрасно подходит на эту роль. Она красива и имеет прекрасные манеры. Она сможет родить здорового наследника, а поддержка моего рода окажется очень кстати для Золотого Двора. В наших землях не было засухи, наши кладовые полны риса, а династия Джуй всегда славилась своей преданностью.

– Насколько я помню, Айяно совсем юна, и, хотя она прекрасна, как изящный цветок ириса, все же, ей еще рано выходить замуж.

– Провести церемонию можно и сейчас, а через пару лет… Ох! Проклятье ёкайо! – мужчина подскочил, ошпаренный горячим чаем.

– Какая досадная неловкость. Вы не сильно пострадали? – поднялся и император.

– Кажется, будет ожог, просто возмутительно, такая безрукая девица и во дворце! – Джуй Пинь гневно воззрился, на склоненную в виноватом поклоне девушку.

– Мне очень жаль, уверяю, наложница будет наказана, а, сейчас, прошу вас, прилягте в чайном домике, я прикажу привести лекаря.

– Не стоит так беспокоиться…

– Напротив, это мой долг позаботиться о вас.

Слуги весьма навязчиво обступили чиновника и под руки отвели его в чайный домик, а к Акихико уже спешил начальник стражи.

– Мой господин, что прикажете делать с наложницей? – спросил Чинхо с замиранием.

– Десять ударов тростью по рукам.

– Мой господин! – в сад вбежала Иоши и упала на колени перед императором, – я виновна в том, что не смогла обучить эту девушку. Позвольте мне покинуть дворец?

– Нет.

Наставница побледнела, Чинхо стал обнажать катану.

– Вы три дня будете прислуживать на кухне. Ваша вина не столь велика, сложно хорошо обучить своевольную кицунэ.

– Вы слишком добры ко мне, господин. – Иоши выдохнула с облегчением.

Император удалился, а Чинхо подхватил девушку под локоть и повел во Двор плача.

– Зачем ты облила чаем гостя императора? – строго спросил самурай, когда поблизости больше никого не было.

– Я сделала это случайно.

– Не ври мне, я все видел. Ты приревновала императора? Подобная выходка могла стоить тебе жизни. – они остановились во дворе, где наказывали провинившихся слуг и подданных.

– Нет! – девушка сделала шаг к мужчине и прошептала ему на ухо, – это был приказ господина.

Чинхо не верящими глазами уставился на Хитоми.

– Никто не должен знать, – закончила она, отстраняясь.

– Но мне придется наказать тебя. – голос самурая прозвучал глухо.

– Я понимаю, – девушка с покорностью вытянула перед собой руки.

Вздохнув, мужчина взял трость и нанес десять хлестких ударов по раскрытым вздрагивающим ладоням, Лина закусила губы, чтобы сдержать боль. Закончив порку, Чинхо нежно взял руки девушки в свои и стал дуть на припухшие красные линии. Так же он утешал Наоки, когда ту наказывал за шалости учитель.

– Тэнно был очень добр к тебе. Так у нас наказывают детей. Не стоит обижаться на него.

– Император поставил меня в безвыходное положение, я была бы наказана или за разлитый чай, или за неповиновение его приказу. А мои чувства и желания ничего не значат.