Я от кого-то где-то слышал (вроде это было ещё в детстве), что быстрее света разлетаются лишь слухи. Что же, могу с уверенностью заявить, что правду говорят эти люди. И полдня не прошло, как все в городе, казалось, уже знали о случившемся ночью и утром. И такое ощущение, словно это всё происходило не в комнате орчихи, а у всех на виду.

— Я такое видел, ты даже не представляешь себе! — сказал какой-то мужик, активно маша руками.

— Что случилось, — лениво спросил собеседник.

— Я сегодня утром заходил по делу на постоялый двор к Торгаду. Заказал еды и выпивки и вдруг смотрю: рядом с дочуркой его, Оглайлой, мужик какой-то стоит да окучивает её. Здоровенный такой, даже больше самого орка.

— Да ты брешешь, — воскликнул тот. — Никто не может быть крупнее Торгада!

— Не брешу! Рост во-от такой, а мускулы во-от такие! Ручищи, как две мои! Про ноги и говорить не стоит… Как все мои три! Я тоже тогда удивился этому. Не успел я спросить об этом тех, кто уже какое-то время там сидел, как внутрь зашёл хозяин двора. Увидев их вместе, он так рассвирепел, что тут же пошёл с кулаками на этого мужика. А тот как взял стул, на котором сидел, да как по башке его хрясь! — сымитировал удар мужчина. — И убежал наружу. Пока Торгад приходил в себя, его и след простыл.

Я зацепил ухом ещё один разговор.

— Так что же, Торгада какой-то верзила одурачил?! — сказал извозчик.

— Может быть. А может ещё что, не знаю, — пожал плечами грузчик. — Знаю лишь то, что после этого на доске объявлений в центре города теперь висит запрос о месте его нахождения. Награду обещают в двадцать серебряных.

— Ого! — присвистнул собеседник. — Торгад совсем из ума выжил, раз из-за ничего столько решил заплатить за поиск громилы.

— Ну, ты же знаешь, как тот о своей дочурке печётся. Так что неудивительно.

— Кстати, — мужчина чуть повернулся и посмотрел в мою сторону, — а это не тот, про кого ты говорил?

— Хм-м-м… — чуть замявшись, задумался рассказчик. — Не уверен. Тот был здоровее этого. Впрочем, действительно похожи.

Слушая подобные разговоры то тут, то там, я посмеивался про себя, представляя выражение лица орка, узнавшего про эти слухи. А вот не фиг лезть в мои с Оглайлой честные и частные дела! Ну, подумаешь, переспал я с его дочуркой. Не беситься же из-за этого, верно?..

Дойдя до библиотеки, я привычно поздоровался с Констиниусом, который смотрел на меня с лёгким прищуром и на мои слова, что я пришёл за новыми знаниями, лишь усмехнулся и побрёл по своим делам. Я же, пожав плечами, взял очередные манускрипты и фолианты с книжных полок и сел на привычное место.

Спустя некоторое время, примерно к полудню по моим внутренним часам, когда я читал текст о пользе различного рода минералов в хозяйстве, меня вдруг накрыла тень. Да такая, что перекрыла весь солнечный свет, льющийся из соседнего окна. Чертыхнувшись про себя, я повернулся и встретил знакомое клыкастое лицо. Барни Торгад собственной персоной. Весь красный от гнева, он смотрел на меня как питон на кролика. Оглядев орка, я подумал, что его руки вот-вот лопнут от напряжения горы мышц в них. В конце я стойко встретился с суровым взглядом отца Оглайлы.

— А ну-ка, ублюдок… — процедил орк сквозь зубы и кивнул в сторону двери. — Пойдём-ка… Поговорим по душам.

— Если тебе есть что сказать, — чуть развернув кресло, я откинулся на его спинку и закрыл фолиант, держа его перед собой, — то ты вполне можешь и здесь всё высказать. Я не против.

— Сопляк! — взревел тот. — Клянусь, что я вытащу тебя за шкирку, если сам не решишься пойти на выход!

— Да пожалуйста, — лениво фыркнул я. — Только знай, что я скорее решу пойти работать в угольные шахты и красить траву, чем решу по доброй воле биться с ТОБОЙ на смерть.

— Да ты знаешь, с кем хоть говоришь, выкидыш гиены?!

— Вполне представляю, — пожал я плечами, — а также вполне представляю, что супротив князя тебе лезть не с руки.

— Молодой человек прав, — раздался издали голос Хранителя, который то ли с интересом наблюдал за сим спектаклем, то ли ждал момента, дабы всех выгнать вон. — Закон есть закон, и никто не смеет оспаривать его.

— Трус, — взревел орк, — жалкий трус, что даже свои слова делом доказать не может!

— Ну почему же сразу трус? — я приподнял бровь и указал на себя. — Может, это Я даю тебе шанс уйти без единой сломанной конечности, а ты от него отмахиваешься. Оглайле же не слишком понравится тот факт, что её отцу сломают руки-ноги, так что… Не принимаешь мою благосклонность, а жаль.

Я прям видел, как у него натурально лопнули сосуды в глазах, когда я упомянул его дочь. После этого Торгад заорал на неизвестном мне наречии, но, судя по интонации, обкладывал он меня трёхэтажным матом точно. Даже Констиниус прищурился, услышав это.

Я призадумался на некоторое время.

Хм-м-м… Видимо, рогатый ублюдок дал мне понимание не всех языков. Это даже хорошо. Так немного легче вписаться в местную атмосферу. Всё-таки не хочется слишком сильно выделяться. Роста, цвета кожи и мутного происхождения уже хватает с лихвой.