— Долго еще будешь чинить?

Работал папаша Фуко не спеша, со знанием дела:

— Старая она у тебя. Ей уже лет десять, а то и больше.

— Хорошая кофеварка, ты ее плохо чинишь.

— Я бы на твоем месте давно купил KitchenAid Artisan. Прекрасная машина, не кофеварка, а паровоз.

— Разбогатею, куплю.

В кафе чинно вошла средних лет дама:

– Круассан и эспрессо.

Хозяйка показала на папашу Фуко:

– Кофе сегодня не будет.

– Тогда и круассана не надо.

Дама ушла.

– Кафе без кофеварки – все равно что машина без колес, – продолжала сокрушаться Хозяйка. – Три часа, самое рабочее время, и всего один клиент.

В зале действительно сидел только один клиент, пожилой человек профессорского вида, в очках с золотой оправой; он расположился за ближним к двери столиком и что-то усердно писал.

– Ты его знаешь? – спросил папаша Фуко.

– Иногда заходит. Сидит и пишет. То ли атомную бомбу изобретает, то ли кроссворд решает. Лучше бы изобрел неломающуюся кофеварку.

– Таких не бывает, уж я-то знаю.

Итак, в кафе пока трое: Хозяйка, папаша Фуко и человек, похожий на профессора. Через час их будет тринадцать. Нехорошее это число, тринадцать.

В кафе влетел вертлявый лохматый парень в спортивной рубашке и потрепанных джинсах, будущий зять Хозяйки, студент философского отделения местного университета.

– Кофе сегодня не будет, – встретила его будущая тёща.

– Я пришел не за этим. Мне нужны деньги.

– Хочешь купить обручальные кольца? Пора.

– Мне нужно много денег. Хочу поставить все точки над i. Я не уверен, что в ближайшее время смогу их вернуть. Почему вы не спрашиваете, сколько?

– Ты скажи, а я послушаю.

– Для студента, отдавшего всю жизнь революции, это огромная сумма. Для вас, представительницы хоть и мелкой, но буржуазии, – пустяк. Это еще одно приложение закона относительности к социальным проблемам. И не говорите, что у вас нет свободных денег. Ваше предприятие находится в стадии процветания… Почему вы не спрашиваете, для каких целей мне нужны деньги?

Она уже привыкла к его идеям и встречает их с минимальной серьезностью:

– Ты скажи, а я послушаю.

– Я полечу в Патагонию.

Папаша Фуко оторвался от ремонта кофеварки:

– Куда?

– В Патагонию.

– Далековато.

– Там соберутся замечательные люди. Они борются против варварского истребления пингвинов. Но дело не в пингвинах. Дело в борьбе. В борьбе против империалистических монополий.

– И надолго ты собрался к этим «замечательным людям»?

– Не знаю. Но обратите внимание, мне нужны деньги только на билет туда.

– А назад пешком? – поинтересовалась будущая теща.

– Если движение победит, то мне вручат обратный билет как мандат свободы.

– Кто вручит?

– Пингвины, – подсказал папаша Фуко.

Но студента-философа сбить было невозможно:

– Вручит победивший народ.

Он повернулся к папаше Фуко и с пафосом произнес:

– Вам, в прошлом рабочему, надо бы знать, что народ, решивший обуздать разгул монополий, не может не победить. Революционные идеи неодолимы.

– А дочь моя согласна тебя ждать, пока ты будешь спасать пингвинов? – поинтересовалась Хозяйка.

– Мы полетим вместе.

– Повезло пингвинам! – прокомментировал папаша Фуко.

Хозяйке эта история все больше и больше не нравилась:

– Ну, ее-то я никуда не пущу. Хочет бороться с буржуазией, пусть борется здесь. Со мной. Сам сказал, что я – буржуазия.

Папаша Фуко поправил:

– Он сказал, мелкая буржуазия.

Он посмотрел на Хозяйку, очень полную даму, и добавил:

– Хотя по тебе не скажешь, что очень уж мелкая.

– Пусть борется с такой, какая есть. Но дома.

Она повернулась к будущему зятю:

– Что стоишь? Иди сядь за стол.

– Жду, пока починят кофеварку.

– Тебе кофе вредно. Спать плохо будешь.

Папаша Фуко снова вмешался:

– Я знаю отличное средство от бессонницы.

– У меня нет бессонницы.

– Будет. Как начнешь спасать пингвинов, обязательно будет, – и папаша Фуко снова принялся за кофеварку.

В дверях появилась средних лет женщина в темном платье с белым кружевным воротником.