— Нихренаж себе, — проговорил я, когда отметок потенциального противника стало как-то слишком много.

— Отступаем? — на удивление, в голосе камерас слышалось ярко выраженное разочарование.

После адаптации устройства, помещенного клону при рождении, к стандартам Содружества, Юральд успел изучить целую ветку баз, касающихся действий космодесанта в замкнутых пространствах. Видно было что-то такое в его атрибутах, позволяющее буквально глотать информационные кристаллы этой направленности.

К сожалению, даже самые первые уровни пилотских баз, не говоря уж о технических знаниях, усваивались у искусственного человека просто отвратительно. Так, словно у Стирмана был нулевая эффективность мышления, чего, естественно, просто не могло быть.

Кин с братцем молчали, но я чувствовал, что и они, бронированные от пяток до затылка, за то, чтоб вступить в бой. Хотя, конечно, и выполнили бы приказ, буде такой бы поступил. А вот я — сомневался. Слишком много целей. Слишком многие из них на экране обведены дополнительным кружком, как оснащенные ББС. И слишком нагло действовали эти аборигены. Как хозяева положения.

Хотя, признаюсь. Азарт и меня подначивал на силовое решение вопроса. Единственное, не хотел, чтоб мы начинали стрельбу первыми. Но тройку Вранов, тем не менее, к замершим на потолке двум разведчикам, переместил.

— Внимание, неизвестные, — прогрохотал мой голос, наверное, на весь сектор. — Лечь на пол, заложить руки за голову. Будет проводиться проверка…

Договорить я не успел. Вспыхнул ослепительный белый свет, и в тот же миг магистраль взорвалась сотнями выстрелов. Настоящая огненная река лилась мимо нас, настолько плотная, что казалось, между огненных струй и руку не просунуть.

«Подавить сопротивление в порядке отмеченных целей», — передал пятерке своих «тузов в рукаве», и приготовился перебегать перекресток. Из угла, где и так уже толкались бронированными плечами близнецы, я никак принять участие в сражении не мог. Надеялся, что после начала стрельбы с потолка, внимание злодеев займут роботы, и мне удастся преодолеть два десятка шагов без фатальных повреждений.

Враны вступили в бой, помеченные мною первоочередные цели гасли одна за другой, секунды растягивались словно резиновые, а враг так и не понял, откуда по ним ведется такой убийственно точный огонь. Поток огня вдоль магистрали если и ослаб, то не настолько, чтоб я решился стартовать.

Наконец, когда у меня в глазах уже потемнение случилось — так быстро я еще никогда разметкой целей не занимался — один из близнецов высунул свой монструозный пулемет из-за угла, и выдал длиннющую очередь. Красные точки на мониторе сразу засуетились, задвигались, принялись прятаться за обломками уничтоженной роботами ракетной установки, а я пожалел, что не прихватил с собой гранаты. Очень уж удачно они там кучковались.

Дурацкий бой. На второй минуте противник обнаружил абордажников, пальба вслепую прекратилась и я, не мешкая, изо всех сил рванул на другую сторону галереи. Добился лишь того, что словил несколько попаданий, а роботы доложили об многочисленных повреждениях и отступлении. Видимо какой-то предел опасности в их программах все-таки был — инстинкт самосохранения так подопнул техноразумных, что они чуть ли не мгновенно покинули поле боя.

Близнецы, сменяя друг друга, продолжили вслепую поливать магистраль за углом. Мы с камерас тоже иногда стреляли, когда пальба стихала и появлялась возможность хоть немного высунуться. Но это был тупик. Пат. Враг не спешил идти в атаку, прекрасно понимая, что стоит им попасть под наш перекрестный огонь, и численное преимущество не будет иметь значения. Мы же безболезненно даже отступить не имели возможности. Пятьдесят метров прямой пустой галереи до поворота к нашему ангару стали бы для нас прямой дорогой в Ад.

Попробовал забраться по стене под потолок. Ничего невозможного в условиях невесомости, но почему-то прежде что мы, что неведомый противник, упорно игнорировали это обстоятельство. Уловка сработала лишь отчасти. Кажется, даже кого-то успел подстрелить, прежде чем мою новую позицию обнаружили и ответили.

Поймал еще одно попадание — точно в шлем — да так, что снесло со стены, и закружило по галерее. Незабываемое ощущение беспомощности и подспудного ужаса — в полете было довольно сложно оценить ущерб. Даже когда зацепился, наконец, за какую-то трубу, долго понять не мог: пострадал только скафандр, или то, что текло по шее — это кровь.

Единственный плюс в моих акробатических упражнениях: на краткий миг, пока высунувшись из-за угла, высматривал себе цели, сканер отметил на тактической карте всех замеченных врагов. Чем не преминули воспользоваться близнецы, немедленно перенеся огонь на другой сектор.

От бессилия что-либо изменить зубы скрежетали. Что было самым обидным: рукоять закрытия аварийной створки, отсекающей магистраль и наш коридор от остальной станции, находилась буквально рядом. Два или, максимум — три метра, но попробуй туда доберись, когда никто и не помышляет об отступлении, или хотя бы об экономии боеприпасов.