«Я буду готов к встрече с ним», — мрачно сказал я.

«Хорошо. Я все еще задержусь здесь на некоторое время. По крайней мере, пока я не узнаю, что с ней все в порядке. Но я не могу все время быть рядом с ней. Помогает знать, что есть кто-то еще, кто присматривает за ней».

«Она бы не приняла его обратно, не так ли?» Я сам удивился этому вопросу.

Стеф, казалось, понравилось, что я задал этот вопрос. «Нет. Но она достаточно мягкая, чтобы попытаться помочь ему привести себя в порядок».

«Черт».

«Нет ничего, что наша девочка любит больше, чем прибрать к рукам катастрофу и заставить ее сиять». Он одарил меня долгим, ровным взглядом, и мне не очень понравился его подтекст.

Я не был катастрофой. Со мной не было ничего плохого. Я разобрался в своей гребаной жизни.

«Отлично. Так что же нам делать тем временем?».

«У нее туго с деньгами. Она потратила на свадьбу большую часть своих сбережений».

Гребаные романтики. Никогда даже не задумываясь о том, что все может пойти ужасно неправильно.

«Она придирчиво относится к тому, чтобы брать взаймы или подачки. Хотя, возможно, у нее не останется выбора, как только ее родители узнают о сложившейся ситуации».

«Они ворвутся в город, разозленные на Злого Близнеца, а потом пытаются позаботиться о неудачливом Добром Близнеце», — догадался я.

Он отсалютовал мне. «Это примерно подводит итог».

Я испустила вздох. «У нее нет ни машины, ни компьютера. Она взяла у меня несколько смен в баре».

Но этого было недостаточно для того, чтобы семья из двух человек могла жить на эти средства долго. А самые высокооплачиваемые смены были ночными, что означало, что кто-то должен был присматривать за Уэйли

Матери-одиночки были невоспетыми гребаными героями в мире.

Стеф достал свой телефон из заднего кармана, водя большими пальцами по экрану. «Я собираюсь оказать некоторое очаровательное давление и подтолкнуть ее выставить свой дом на продажу. У нее это было всего два года назад, но у нее был приличный первоначальный взнос, и стоимость недвижимости в этом районе растет. Там должно быть достаточно собственного капитала, чтобы решить ее проблему с денежными потоками».

Я порылся в своей памяти в поисках чего-то, что вертелось у меня на задворках сознания. «Библиотекарша что-то говорила о работе неполный рабочий день, если поступит грант. Я мог бы позаботиться о том, чтобы грант приземлился».

Он посмотрел на меня поверх своего экрана. «Используешь эти лотерейные выигрыши с пользой?».

Итак, мистер Гладкий разыскал меня. Это было не совсем секретом. И я бы сделал то же самое на его месте.

«Чем именно ты занимаешься?» Я спросил.

Он пожал плечами, продолжая печатать. «Немного этого. Немного из этого. У меня есть парень, который может разобраться с домом. Как только она даст добро, в течение недели у нас будет предложение. Максимум два», предсказал он.

Я допил остатки кофе. «Значит, она не жила с этим мудаком?».

«Официально нет. Он собирался переехать к ней после свадьбы. Упрямому ублюдку нравилось иметь свое собственное жилье. Особенно с тех пор, как Наоми убирала за ним и заботилась о его еде и стирке. Я надеюсь, что этот ублюдок сидит в грязном нижнем белье и рыдает в банку «Кэмпбелл»».

Я некоторое время пристально смотрел на него. «Кто ты, черт возьми, такой?».

«Я?» Стеф рассмеялся, убирая телефон обратно в карман. «Я самый лучший друг. Наоми — это семья».

«И вы двое никогда…»

Он самодовольно сидел и ждал, когда я это скажу. «Что “никогда”?».

«Никогда… не встречались?».

«Нет, если не считать того, что взял ее на выпускной бал, потому что Тину застукали с поцелуем на члене парня Наоми в школьной раздевалке».

Чертова Тина.

«Наоми была моей "скачи или умри" еще до того, как "скачи или умри" стало чем-то особенным. Она ни разу не подвела меня и простила меня за те несколько раз, когда я подводил ее. Она самая потрясающая женщина, которую я знаю, и это не считая ее матери, которая тоже чертовски крута. Мне не нравится, когда люди издеваются над моей семьей».

Я мог бы уважать это.

«Я буду считать, что это ворчание означает, что у нас есть взаимопонимание. «Ты будешь присматривать за ней. Ты не будешь с ней связываться. И вместе мы позаботимся о том, чтобы гребаный придурок Уорнер Третий никогда не приближался к ней ближе, чем на квартал».

Я снова кивнул. «Хорошо».

«Дай мне свой телефон», — сказал он, протягивая руку.

«Почему?»

«О, ты хочешь, чтобы я написал Наоми, когда Уорнер появится в поисках ее?»

Я передал его ему. Стеф поднес его к моему хмурому лицу, чтобы открыть. «Хм. Интересно, разблокировался бы он, если бы ты улыбался?»