Достав телефон, он несколько раз барабанит по нему пальцами, после чего разворачивает экран к Тимуру.

— Вот такое количество.

— Это в метрах? — в голосе Тимура слышится заинтересованность. — Неплохой объем.

— Это в километрах, — снисходительно фыркает дед. — Что скажешь, Карлсон? Потянет ваша «Эллада» такой кусок?

Ошарашено моргая, Тимур тянется за чаем и долго пьет. Когда ставит на стол чашку, его лицо сплошь покрыто красными пятнами. Видимо, цифра оказалась впечатляющей.

— Скажу, что если вы отдадите его на продажу, то можете до конца моей жизни называть меня Карлсоном. Гарантирую, что мое агентство его потянет и на самых лучших для вас условиях.

Я во все глаза смотрю на Тимура, чувствуя, как на меня снисходит поток благости. Так же я себя чувствовала, когда в последний раз стояла на гвоздях. Боже, какой же он… Уверенный, красивый, решительный и… сексуальный.

Покраснев, я невольно свожу колени. Ох уж эта свадхистана (нижняя сексуальная чакра — прим. автора).

— Вот и славно, — сквозь розовую пелену доносится до меня голос деда. — Отдам, но с одним условием. Занимается проектом Маша. А так опыта у нашей Гретты Тунберг маловато, то помогаешь ей ты лично.

— Уверяю, у нас в офисе есть и другие опытные риэлторы, готовые…

— Тебе, блядь, земля нужна или нет?! — перебивает дед Игорь.

— Договорились, — твердо отвечает Тимур. — Ваш объект я буду вести лично вместе с вашей внучкой.

Glava 19

Тимур

До дома Марианны еду на автопилоте. С гораздо большим удовольствием я бы очутился дома, чтобы иметь возможность переварить ужин с Машиными родственниками в прямом и переносном смыслах этого слова, но раз уж пообещал приехать — надо исполнять.

С учетом того, какой земельный куш отхватила «Эллада» в моем лице, состояние могло было быть куда более приподнятым и праздничным. Мешает странное предчувствие, что за этот контракт мне придется попрощаться с чем-то очень ценным. Если не с душой, то со спокойствием и жизнью, к которой я привык. Хотя о чем это я? Спокойствию пришел конец в тот день, когда Маша Станиславовна своими туфлями от Шанель переступила порог моего офиса.

— Я думала, ты уже не приедешь. — Скрестив руки на груди, Марианна обиженно дует губы. — Стринги задницу натерли, поэтому я их сняла. Так что придется тебе смотреть вот на это.

Распахнув халат, она демонстрирует мне хлопковые трусы, по зуду в глазах напоминающие те, которые однажды в детстве я увидел на Римме Марковне.

— Антисекс, да? — Марианна с укоризной грозит мне пальцем. — Это тебе в наказание.

Ну, а как иначе, блядь? Только хлопчатобумажного наказания мне и не хватало к концу рабочего дня. А то что-то жизнь стала чересчур приятной и легкой.

— Налей воды, а? — устало прошу я, скидывая ботинки. — Еще мне нужен массаж.

— А что, феечка отбитая тебе его не сделала? — язвительно парирует Марианна, вызывая во мне небывалый прилив раздражения. Да что с ней вообще стряслось? За все время нашего общения она не была замечена в ревности.

— Если и дальше продолжишь корчить из себя ревнивую жену, я просто уеду к себе. У меня был длинный день, и в нем я так заебался, что терпеть твое херовое настроение нет ни сил, ни желания.

— Ладно-ладно, Тим, ты чего? — испуганно пищит Марианна, хватая меня за руку. — Будет тебе и вода, и массаж. Я еще пиццу в местной тошниловке заказала. С колбасой и майонезом. Прям захотелось чего-нибудь вредного навернуть на ночь глядя. Будешь?

— Нет, спасибо, я сыт.

— И где это ты поел? — моментально ощеривается она.

Я намеренно не отвечаю, решив списать скачки ее настроения на ПМС. Если бы Марианна вела так себя регулярно, то не расхаживала бы сейчас передо мной в шелковом халате, а с большой вероятностью торговала бы той пиццей с майонезом и колбасой в местной тошниловке.

— А это что? — удивленно вскинув брови, я киваю на кухонный стол, где горит свеча и разложены игральные карты. — Ты в покер, что ли, сама я собой играешь?

— Дурак, — бормочет Марианна, начиная спешно все собирать. — Это я так от нечего делать пасьянс раскладываю. Меня же бабка в детстве гадать научила.

Издав страдальческий вой, я камнем приземляюсь на стул. И эта туда же. Одна куском дерева все окуривает, другая на картах гадает. Кругом, блядь, ведьмы. Куда смотрит инквизиция?