И никто из бандитов из этого провала выбраться так и не смог — всех поглотила бездна. Ну, туда им и дорога! Так сказать, самая короткая дорога в Ад. В тусклом свете луны провал в земле выглядел поистине бездонным. И мне реально казалось, что оттуда в любой момент могут полезть на поверхность натуральные хвостатые бесы, чтобы поискать себе еще грешников на бренной земле.

— Прости, Господи, души наши грешные! — прошептал я, истово перекрестившись и позабыв на мгновение, что ни в Бога, ни в черта я абсолютно не верю. Ведь я ж комсомолец, как ни крути. Но в этот момент я реально проникся общим мистицизмом момента.

Пока я глазел в темноту провала, практически из всех близлежащих изб с громким криком выбегали на улицу люди, напуганные неожиданным землетрясением. Не знаю, что они подумали, возможно приняли это за минувшее «эхо войны»: взрыв какого-нибудь забытого боеприпаса, либо «отложенного» боевого Конструкта или Артефакта.

Не знаю, смогли ли они рассмотреть меня в темноте, стоявшего на «земляной колонне» посередине бездонной ямы. Надеюсь, что ничего путного в ночи они увидеть не смогут — так, максимум какую-то темную и непонятную фигуру. Думаю, что опознания можно не опасаться. Но на всякий случай я поднял воротник шинели повыше и втянул голову в плечи. Теперь точно хрен меня кто разглядит!

У меня оставалось еще одно немаловажное дело — нужно было срочно уносить отсюда ноги. После такого мощного и неожиданного Магического воздействия, сюда вскоре сбегутся все Силовики из местного Особого отдела.

А попадаться в руки доблестным сотрудникам Государственной Безопасности я пока не планировал. Чем позже обо мне узнают — тем лучше. Ну, сами подумайте, что я им смогу рассказать? Я-то и имя-то свое еще не до конца принял. А тут такое…

Особо не задумываясь, я направил мощный поток Энергии еще так и неопределенной Силовой специализации себе под ноги. Интересно, какой еще Талант у меня проснулся, если я сумел так землю-матушку тряхнуть? Неужели какой-нибудь Землетряс? Нет! Такая специализация как-то по-другому называлась, смутно припомнилось мне. Точно! Потрясатель земной тверди! Вот, как солидно этот Дар прозывался.

Поток Силы, ухнувший «со свистом» в темною пропасть, вновь заставил землю судорожно содрогнуться. Со стороны убогих избушек вновь послышались крики, на которые я не обращал сейчас внимания. В глубине провала что-то глухо «заворчало», а затем мелко-мелко завибрировало.

Вибрация нарастала, а из пролома пошел поток теплого воздуха. После чего с мягким шорохом бездонная яма «закрылась» поднявшейся из бездны землей. Я попробовал ткнуть эту вновь образованную поверхность сначала кончиком сапога — ничего страшного не произошло. Земля не собиралась больше проваливаться. Затем я осторожно поставил на нее одну ногу. После чего, оставаясь начеку, перенес на нее свой вес. Вполне себе держит! Значит, пришло время мне отсюда сваливать под шумок — местные жители, обнаружив пропажу одного из домов, не спешили приближаться к аномальной зоне, резонно опасаясь повторения недавнего инцидента.

А я постепенно отступил по восстановившейся поверхности в сторону уцелевших после землетрясения огородов и, скрываясь в хаосе разнообразных сараев, дровниц и прочих хозпостроек, незаметно выскользнул из этого затрапезного микрорайона. Ноги сами меня несли к знакомому особняка старого аристократа Райнгольда, где должна была дожидаться моего возвращения Аленка — живая и невредимая!

[1]«Эх, Андрюша, нам ли быть в печали». Автор музыки — Илья Жак, слова — Григорий Гридов, 1937 г.

[2]Фильдеперсовый — в словарях русского жаргона слово закрепилось в значении «необычный, оригинальный, но при этом безвкусный, вычурный, аляповатый». Грубо говоря, выпендрежный.

Глава 19

Начальника Силового отделения Дзержинского райотдела НКГБ майора Потехина разбудил около полуночи истошно трещавший в прихожей телефон. Игнатий Савельевич привычно откинул в сторону край толстого одеяла, хотя покидать нагретую постель страсть, как не хотелось. Но служебными обязанностями майор манкировать не привык. Поэтому он лишь мысленно выругался и поднялся на ноги, протирая глаза кулаками.

— Что там опять, Игнат? — раздался хрипловатый со сна голос супруги, которую тоже разбудил звонок.

— А я откуда знаю, Лен? — немного нервно отреагировал Потехин — настроение спросонья было препоганнейшее. К тому же, в последнее время он натурально недосыпал.

— А чего там знать, — недовольно произнесла жена, — опять твоя служба ночь-полночь, будь она проклята! В могилу себя загонишь скоро с таким режимом!

— Т-с-с, родная! — Игнатий Савельевич наклонился к супруге и поцеловал её в теплую и бархатистую щеку. — Не шуми! Должен же кто-то твой сон охранять? Так что спи, давай! Еще вся ночь впереди!

— Охранник выискался… хренов! — проворчала напоследок супруга. — Ты это… Игнат… береги себя! — Женщина после поцелуя сменила гнев на милость. — И уже возьми какой-нибудь отгул, чтобы выспаться, как следует!

— Хорошо, попробую, — не стал её огорчать Потехин, — пока!

Какой, к чертям собачьим отгул? Работы столько, что хоть волком вой! Вот и сейчас он чувствовал одним местом, что случилось что-то не очень хорошее. Если не совсем плохое! По хорошему поводу ночью звонить никто не будет.