Шпалера шитого золотом средневековья задергивает вид на уральский Бишкиль с горящей мельницей ада. Там мелется злоба мира.

Долина Иосафата: пейзаж пыток

Если любовь к Богу не удерживает тебя от греха, то пусть, по крайней мере, удержит страх перед Адом.

Фома Кемпийский

Бишкиль.

Дисбат - это два квадрата, придвинутых вплотную друг к другу так, что у двух половин - одна общая разделительная стена. В правом квадрате - три казармы, в каждой по роте заключенных солдат. Плюс корпус столовой. Зона окружена двойным забором с вышками охраны по углам квадрата. По ночам прожектора освещают лагерь ослепительным светом новогоднего салюта. В левом квадрате - ночью здесь темнота, - штаб, лазарет, казарма с ротой охраны, солдатская баня и губа, гауптвахта.

За леском третий квадратик - подсобное хозяйство, курятник, свиноферма и псарня, где держат несколько караульных овчарок на случай побега или ЧП в лагере.

Жизнь солдата в зоне состоит из политзанятий и труда на обустройстве военных полигонов в окрестностях Чебаркуля, где дислоцирована боевая мотострелковая дивизия УРАЛВО под командованием полковника Черепа (Череп не плод воображения автора, а фамилия весьма перспективного командира тогдашней советской армии, которому прочат пост военного министра. Не вышло).

Гауптвахта исполнена самыми мрачными красками Босха.

Первый раз спускаюсь по бетонным ступеням в гулкое подземелье штрафных камер. Должность дознавателя обязывает меня обходить камеры арестантов. Есть жалобы? Мой Вергилий - все тот же заботливый сосед по общежитию, поклонник писателей, начальник губы, старшина сверхсрочник Стонас.

Итак,

Оставь надежды всяк сюда входящий.

В душном подземелье стоит острая вонь хлорки. Уже через пару минут у меня слезятся глаза. Как же солдаты выдерживают эту пытку?

По закону мы обязаны проводить дезинфекцию камер каждые сутки, мрачно врет Стонас.

Вот почему у входа горой стоят бочки с хлористой известью.

Старшина, покажите вчерашних дезертиров.

На службе офицеры и сверхсрочники обращаются друг к другу на "вы".

Дежурный вертухай открывает стальную дверь. От лязга ключей голова гудит, как барабан. У Босха пытка звуками в "Аду музыкантов" - главное орудие бесов. Нога с копытом рвет струны у лютни. Свинья дует задницей в деревянную дудку. Босх трактует уши в аду как нужники для испражнений дьявольской музыки.

Наконец дверь неохотно открыта.

Встать! Смирно! Командует старшина.

Боже мой... Передо мной замер раздетый до пояса молодой солдат, синий от наколок, словно в драконовой чешуе. Самая крупная ошейником огибает горло, а на ошейнике крупными буквами: раб КПСС, а к голой коже живота над пупком пришита солдатская пуговица!

Пришита суровой ниткой, черной от засохшей крови.

(В Китае юношу с наколками никогда не призовут в армию Китая).

Ну, мудозвон, качает головой Стонас, гнус, волчара.

Права решил покачать? Формой советской армии парашу накрыл!

Срывает с наслаждением садиста пуговицу. Кровь из раны алой ниткой стекает к пупку.

Замечаю иголку, продетую сквозь сосок.

Старшина, смеясь, демонстрирует дознавателю пуговицу с пятиконечной звездой в коростах засохшей крови. Эстета мутит от низких страстей бытия.

Пуговица тут же брошена на пол, и, как писал Достоевский, "звеня и кружась на ребре" катится по бетону.

Вызвать врача, командую я.

Есть, товарищ лейтенант.

Жалобы?

Жалоб у трупа никак нет, ерничает солдат.

Не хами, бельмондо. Отвечай по уставу! Ватерпас захотел?

Оставьте его, старшина!

Тезаурус: Ватерпас - одна из форм издевательств над зеком: человека макают головой в унитаз, куда опорожнился опущенный (изнасилованный) педераст.

Дежурный закрывает камеру и бежит в санчасть за врачом.

Я, чуть ли не шатаясь от хлорной вонищи и рези в глазах, выхожу наверх отдышаться.

Старшина Стонас следует следом, пыткой совиных глаз смотрит в глаза офицера, любопытно, что тот будет делать.

Я хорошо понимаю его интерес, - расход хлорки превышает все мыслимые пределы дезинфекции, это всего лишь довесок в машинерии ежедневных пыток, но не ты, рядовой старшина, узаконил эту практику хлорной потравы.

Сможет ли визионерский роман о средневековом мистике выдержать груз Бишкиля и не потонуть, как бумажный кораблик под брошенным кирпичом?

Босх.

Придумать все новую и новую пытку было главным занятием Босха всю жизнь.