Вадим Коростылев
Король Пиф-Паф или Про Ивана не великана
Однажды, ранним утром, когда едва выглянувшее солнце лишь начало пробивать косыми лучами лес, на глухую поляну в самой его чаще выбрался царь Горох.
Отряхнул кафтан из листьев и трав, расправил гороховые усы, уселся на пень и заиграл в рожок. А лес словно большой оркестр тотчас стал вторить ему многими голосами. Царь Горох отнял от губ рожок, прислушался и торжественно объявил:
Я - царь Горох,
Лесной скоморох.
Небо - корона.
Пень - вроде трона.
Была ворона при троне,
Чтобы царства не проворонить.
Сидела, хвостом вертела,
Повертела и улетела...
А царство моё такое:
Не обведёшь рукою!
И рощи-то в нём, и птицы,
А главное - небылицы,
Такие уж Были-небыли,
Что и на свете не были.
А на самом-то деле были
Это Небыли-были:
Про Чудовище из чащобы
Всё мало ему, всё ещё бы!
Про Ивана-не-великана,
Да про невесту Ивана...
А сказка идёт по росам
Тук, тук, тук,
И вот она,
Милости просим,
Тут, как тут!
Не успел царь Горох закончить, как из-под его руки выскочил Чудовище.
Чудовище, как Чудовище: брюки, пиджак, галстук бабочкой. В руке саквояж:
переселяется. Только лицо - словно пруд, заросший тиной - безликое лицо.
Огляделся Чудовище по сторонам, заметил под ногами хилый кустик и горестно всплеснул руками:
– Крапива-то, крапива как заглохла!
Сорвал кустик, вставил себе в петличку и погрозил кому-то:
– Ну, погодите у меня!
Тут луч солнца ударил ему в глаза. Отскочил он в сторону, выхватил из кармана огромные тёмные очки, закрыл ими пол-лица и кинулся в чащу. А лучи за ним, как будто поймать хотят. Шарахается Чудовище из стороны в строну, на деревья натыкается, а они сцепились ветвями - не пускают.
– Эй, вы чего?
– закричал Чудовище.
– Кто ты?
– откликнулись деревья.
– Я - Чудовище! Да вы что, не знаете? Первый раз в сказке, что ли? затрясся Чудовище от возмущения.
Замерли деревья, пригляделись:
– Что-то не похоже.
– А я теперь хитрый, - заявил Чудовище и запел:
Появлюсь я - все окрест
Говорят: да он не съест!
Если надо - спину гну,
Надо - я высокий
И из всех кругом тяну
Со-о-оки!
Открываюсь я не вдруг,
Говорю любому: друг!
Если надо - спину гну,
Надо - я высокий
И из всех кругом тяну
Со-о-оки!
А попробуй, задержи,
А попробуй, докажи!
Если надо - спину гну,
Надо - я высокий
И из всех кругом тяну
Со-о-оки!
– Уходи из нашей сказки!
– замахали деревья ветвями.
– Да как вы смеете?
– затопал ногами Чудовище.
– Да я... я из вас души вытряхну!
Всё равно расступитесь!
И Чудовище схватил стволы тех деревьев, что были поближе и так их тряхнул, что из них в самом деле вывалились... души.
– Вы кто такие?
– изумился Чудовище.
– Мы Души деревьев, ты нас вытряхнул!
– объявила первая Душа.
– Я Душа вот этого старого Дуба, а это - Душа Ивы и Душа Берёзы. Не плачь, Душа Ивы!
– Я - плакучая, я не могу не плакать, - отозвалась Душа Ивы и, всхлипнув, добавила: - Особенно теперь.
– Берёзовых бы розог тебе!
– накинулась Душа Берёзы на Чудовище.
– Ты сильный, ты натворишь у нас бед!
– расстроилась Душа Дуба.
– Дуб, дуб, а понял с кем имеет дело. А ну-ка убирайтесь отсюда! самодовольно расхохотался Чудовище.
– Но деревья без нас перестанут быть живыми!
– хором воскликнули Души деревьев.
– Я не люблю, когда деревья живые, - топнул ногой Чудовище.
– Я люблю, когда деревья мёртвые! Нечего зря тянуть соки из земли. Вон, какая крапива у вас...
– поправив в петлице сорванный кустик крапивы, возмутился Чудовище.
– Разве это порядок?
– Чудовище!
– разом выдохнули Души.
– Да, Чудовище! Каждому своё. Вон, остальные деревья - стоят, и ничего.
Лес, как лес. А вы... тоже мне, герои нашлись!
– Каждому своё, - возразила Душа Дуба, - а лес... он и зашуметь может.
– Перекричу!
– отмахнулся Чудовище.
– А чем это так противно пахнет в лесу?
– спросил он, втянув воздух носом.
– Это цветы, - улыбнулась сквозь слёзы Душа Ивы, - они распустились. Я, Плакучая Ива, всегда плачу от радости, когда цветы распускаются.