К Шалевичу и Хачатурову подошла Майя. Поглядела на их баскетбольные проценты:

– Жалобы турка!

– Знаешь что...
– закричал Шалевич.
– Знаешь что...

– Ап!
– засмеялась Майя и подошла к Лене: - Не кончила?

– Кончила. Письмо пишу. Деловое.

– Бал будет. Слыхала?

Лена убрала письмо. Если подошла Майка, то уже не напишешь ничего.

– Платье сошью. И туфли к нему золотые.

– Как - золотые?

– Покрашу бронзовым порошком. Продается в хозяйственных магазинах.

– Ну Майка!..

– Старенькие летние туфли покрашу, и все. Эскиз. Только ты молчи.

– Лена, - толкнул Лену сзади Сережа, - электроновольты в эргах?

– Соображай, ребенок!
– засмеялась Майка.

– У меня все соки в рост, Маечка.

– Шалевич возьмет в команду. У них с процентами что-то.

– Опять!
– вскипел Шалевич.
– Выкатывайся из класса и не мешай...

– "На тебе сошелся клином белый свет..." - пропела Майка.

Потом снова начала говорить Лене о платье и туфлях.

– Летом у меня были сиреневые с полосатым каблуком. Это я сама. Акварельными красками.

– О чем вы здесь, девочки?
– подсела на край парты Жирафчик. Она тоже закончила работу.

– О платье. Для бала.

– Придумай для меня платье, Майя.

Сзади спросил Сережа:

– Поправочный коэффициент четыре в последнем вопросе?

– Четыре, - быстро сказала Майка.
– И как только тебе доверили в банк ходить?

– А я там палец прикладываю.

– Платье видела в журнале мод, - продолжала Майка.
– Из темно-желтых кружев и белых. И бусы сделаны в тон: половина низки белая, половина темно-желтая. А пуловер видела - черный с красным по бокам. Руки опущены красного не видно. Поднимаешь руки - видно... И неожиданно получается. Майка развела руки, чтобы было понятно, где по бокам красное и как это видно.

– Научусь вязать, - сказала Жирафчик.
– Моя мечта.

– Свитер еще, с рисунками с картин Пикассо.

– Меня все это не волнует, - сказала Лена.

– Что ты?
– удивилась Жирафчик.

– Какая-то равнодушная. Не знаю.

– Может быть, и бал не волнует?

– Бал волнует.

– Тебя, Ленка, я одену - любишь или не любишь одеваться. И Жирафчику милому придумаю что-нибудь!

– Работаете над внепрограммными темами?
– сказал Сережа.

– Молчи, коэффициент!

Майка учится легко, и все у нее в жизни всегда легко - ап!..

13

Работали весело - выносили из класса старые парты и ставили вместо них новые. Это были уже не парты, а современные столы из светлого полированного дерева.

Менялась мебель и в каптерке. Появились новые шкафы, скамеечки, которые вращаются, верстак, стеллаж для папок и чертежей. Приборы по термодинамике, скорости света, интенсивности излучения частиц. Завхоз Любовь Егоровна переживала: сколько потрачено денег!..

– Деньги надо тратить, - утешали ее ребята.
– Народнохозяйственный оборот!

Старые парты складывали во дворе. Их скопилось много из всех классов. Они стояли высокой горой.

В классе к каждому столу подводили электричество, чтобы можно было включать различные приборы. Руководил монтажом Витя. В этом он разбирался: недаром полностью электрифицировал класс своих малышей. Даже из роно приезжали и смотрели: дополнительное освещение доски, розетка для фильмоскопа, импульсная лампа, которая включалась на ночь и убивала микробы, дезинфицировала класс. Вите помогали тогда заниматься монтажом Юра, Боря и Сережа. Работали с "массами". А Гена Хачатуров попутно занялся преподаванием спорта: надо ведь растить смену. В баскетболе. Начал с того, что взвесил башмаки с ботами, в которых малыши ходили, и выяснил, что каждый ботинок с ботом весит килограмм. Разве вырастишь смену, когда на ногах у нее килограммы!

В 9-м "А" постепенно так увлеклись переоборудованием, что вообще начали делать ремонт. Взяли у Любовь Егоровны кисти, банки с краской (как тот родитель в нейлоновой рубахе) и покрасили двери, подоконники, батареи. Линолеум настелили. Цветной, модный, с рисунками.

Майка говорила: "Пикассо. Эстетика быта".

Оставили только старую доску, хотя очень хотелось заменить на новую, зеленую. Пикассо так Пикассо!..

Но Любовь Егоровна все-таки доказала, что зеленая доска - это лишние затраты, и ребята уступили.

И в других классах начали ремонтировать, что-то перестраивать. В кабинете химии у Татьяны Акимовны "усовершенствовали" периодическую таблицу: сделали фотографии с портретами Берцелиуса, Глаубера, Деви, Фаворского, Ленца, Бора и приклеили около элементов в таблице. Очень здорово получилось - настоящее наглядное пособие.

В классе математики Ольга Борисовна повесила высказывания. Гаусс: "Арифметика - царица математики". Пушкин: "Вдохновение нужно в поэзии, как в геометрии". Ломоносов: "Математику уже затем учить надо, что она ум в порядок приводит". Галилей: "Математика - наука опасная: она разоблачает обманы и просчеты".