— Подождите! Подождите! — вмешалась Лия. — А что за актриса, о которой вы говорили?

— На этот вопрос я попрошу ответить мисс Гвендолин Дженнингс. — Мэтью махнул рукой в сторону девушки с огненно-рыжими волосами.

— Ни слова! — прорычал Харрис, и теперь Мэтью уловил в его голосе дрожь.

— Я думаю, уже поздновато заставлять кого-то молчать. Итак, мисс Дженнингс?

— Меня наняли, — неуверенно начала она, — чтобы я сыграла роль. Вот и все. Об убийстве я ничего не знала.

— Я тоже не знал! — воскликнул Найвен с такой горячностью, что у него изо рта брызнула слюна. — Боже мой, Харрис! Мы ведь хотели просто отменить продажу компании! Я был уверен, что тело действительно принадлежит Мэри!

— Это не так, — сказал Гэлбрейт. — Я могу это подтвердить.

— Они пришли ко мне после выступления в пьесе «Русская Вдова» в Бостоне, — продолжала девушка, обращая внимание на Лию. — Они отвели меня в номер в гостинице «Сентри-Хилл-Инн» и сказали, чего хотят и сколько готовы заплатить. Мне дали информацию о жизни Мэри и Форбса и сказали продолжать говорить со славянским акцентом, когда я не изображаю призрак, чтобы представить меня как невесту Найвена. Они также сказали, что в темноте я вполне сойду за Мэри, потому что у меня похожая фигура, а с черным париком и бледным макияжем… — Она развела руками. — Работа есть работа, и мне нужно было чем-то себя прокормить. Все, что я знала, это что они хотели убрать Форбса с дороги, но они сказали мне, что не позволят ему покончить с собой. Они собирались признать его сумасшедшим задолго до того, как он сделает свой последний шаг. И я им поверила.

— Я думаю, что в основном вы верили в их деньги, — сказал Мэтью. — Играть на сцене — это одно, но играть на эмоциях горюющего человека — это преступление. Я бы сказал, что Харрис очень умен — в извращенном смысле этого слова. Я полагаю, ему пришла в голову идея о призраке Мэри, когда он лицезрел очередной эпизод ночных прогулок Симоны. Однажды ночью она во сне вошла в комнату Форбса. Это было двадцать восьмого сентября. Именно в эту дату Форбс отметил первый «визит». Она просто молча стояла в комнате, заставив Форбса думать, что его посетила умершая жена. Но к тому времени Мэри была уже найдена, а Нора Суэйн пребывала в воде.

— Их всех следует вздернуть! — истерически воскликнула Мэрион Уикс. Она выглядела так, будто готова была зубами прогрызть масляный фонарь и вобрать в себя пламя. — У меня были подозрения насчет этого негодяя! — Она направила дрожащий палец на Харриса. — Найвен и эта… эта актриса… предали господина Форбса! Их всех надо вздернуть на виселице!

— Я не убийца! — запротестовал Найвен. Он был живым доказательством того, что даже в холодной комнате лицо может блестеть от пота. — Харрис… убийство девушки… тебе обязательно было это делать?

Харрис Тракстон взял еще две щепотки табака и поворошил порошок пальцем, прежде чем пронзить младшего брата осуждающим взглядом.

— Ты круглый идиот, — сказал он удивительно сдержанным тоном для человека, которого ожидала виселица. — Да, это нужно было сделать. Когда Йейтс Джонси пришел ко мне, сообщил, что его жена нашла Мэри, и потребовал денег за уход, что еще мне оставалось делать? Та девушка была беременна. Я не мог допустить, чтобы она родила, мне больше ничего не оставалось. И ты с готовностью согласился на этот план, поэтому помни, какую важную роль в нем играешь.

Харрис обвел взглядом всех собравшихся. Мэтью заметил, как скривились его губы, и отметил странный блеск в его глазах. Он подумал, что идея о безумии, передающемся в этой семье по наследству, не была лишена смысла.

— Все вы… доктор… слуги… Вы просто понятия не имеете, что значит быть богатым, — прошипел Харрис. — Быть кем-то в этом мире. Уважаемым. Тем, перед кем преклоняются. С кем разговаривают члены Королевской Семьи. Ездить верхом, а не ходить пешком. Чтобы перед вами открывалась любая дверь, в которую вы пожелаете войти. Да, мистер Тракстон, непременно, мистер Тракстон. И я должен был просто стоять и позволять какому-то ополоумевшему от горя дураку все это разрушить? Вот, что действительно было бы безумием. Я не позволю предателю семьи снова сделать нас, — он помедлил, подбирая правильное слово, — незначительными. О, нет. Я прослежу, чтобы Форбса поместили в лечебницу, остановлю продажу и я, Харрис Тракстон, буду тем, кто спасет компанию от верной гибели. Разве вы не видите? Я — герой этой пьесы! Если в этом поместье и есть призрак, то это призрак моего отца, и он наблюдает за мной из каждого закоулка! Он говорит мне: останови Форбса, он слабое звено в цепи, останови его, помести туда, где он не сможет причинить вреда семейному делу. И сохрани компанию. То, на что мы потратили десятилетия. А Форбс? — Харрис фыркнул. — Подчиниться желаниям женщины?! Женщина собиралась убедить носителя нашего наследия просто все продать? Разве это — не безумие? — Он посмотрел на Мэтью. — Разве нет? Ответьте мне!

— Вам придется найти ответ самому, — сказал Мэтью. — Возможно, вы придете к нему, когда вам накинут веревку на шею.

— Я думаю, нет, — ответил Харрис и с этими словами швырнул содержимое табакерки в глаза Мэтью.

Ослепленный, Мэтью отшатнулся, пытаясь вернуть себе зрение. Он услышал крик, визг, стук опрокидывающегося стула и звук тела, падающего на пол. Когда ему удалось проморгаться, он увидел, как Гэлбрейт и Клегг помогают Уиксу подняться. У пожилого дворецкого текла кровь из носа — вероятно, после удара Харриса.

Найвен и мисс Дженнингс вернулись в свои комнаты. Им обоим не требовался макияж, чтобы сойти за привидения.

— Он сбежал! — воскликнул Гэлбрейт. Очки криво сидели на его переносице. — Оттолкнул меня, когда я попытался его удержать. Уикс вцепился в него, и он ударил его кулаком.

— Вот ублюдок! — Мэрион кипела от злости, поддерживая мужа под руку. — Боже милостивый, сколько крови!

У Мэтью не было времени оценивать, насколько тяжела травма Уикса. Хотя его зрение было все еще затуманено, он выбежал из комнаты на мороз сквозь широко распахнутую входную дверь. За ней пролегал белый мир.