Что-то с силой врезалось в дверь прямо перед лицом Хадсона. Он увидел, как дверь пошатнулась, несмотря на удерживающую ее доску. Дерево вокруг держателей начало трескаться. Хадсон заметил другие дыры в стенах — вероятно на них крепили доски, которые Цукор уже успел выломать. Тем временем рама вокруг истерзанной двери начала раскалываться.

— Цукор! — позвал Август. Он заговорил с братом на родном языке, среди его слов Хадсон разобрал только «Отойди… к тебе кое-кто спустится… слышишь меня?». Август взглянул на сестру, в его глазах показался лихорадочный блеск. — Скажи ему.

— Цукор, ты меня слышишь? — Леопольда приблизилась к двери. — Я знаю, что слышишь! — Давление по ту сторону двери ослабло. Дом на краю мира застонал, словно от облегчения.

— Кое-кто спустится, — сказала Леопольда. — Плохой человек, Цукор. Плохой. Ты можешь его наказать. Иди вниз… спустись по лестнице… и жди там. Давай, сейчас же. Иди вниз.

— Дай ему время, — мягко сказал Август. Леопольда кивнула. Оба ван Ремма, казалось, боялись своего уродливого брата так же, как и Хадсон. Это осознание не утешало, потому что среди всех троих только одному предстояло спуститься в смертельную пасть этого подвала.

— Хорошо, — выдохнул Август. — Хорошо, я готов.

— Сейчас открою, — сказала Леопольда. Голос у нее дрожал, но она старалась говорить утешительно, успокаивая то ли возлюбленного брата, то ли спятившего. — Цукор, оставайся на месте… внизу…

Леопольда вставила ключ в замочную скважину и повернула его. Хадсон наблюдал за ней с прижатым к спине пистолетом Августа. Леопольда сняла дубовую доску с креплений и отложила ее в сторону. Затем она протянула руку — медленно, очень медленно, — повернула ручку и открыла тяжелую дубовую дверь. Хадсон невольно подался назад, все его тело запротестовало против спуска в эту бездну.

Огарок свечи, которую держал Август, освещал всего пару ступеней, ведущих вниз, в обиталище кромешной тьмы. Из подвала потянуло зловонием, напоминавшим запах немытого животного. Хадсон поморщился.

Сейчас или никогда, — подумал он. Ему нужно было сыграть свою роль правильно, иначе все пропало.

— Пожалуйста… — пролепетал он сломленным голосом. Это было не так уж сложно изобразить, учитывая, что он был по-настоящему напуган. Он посмотрел Августу прямо в глаза. — Хотя бы… дайте мне немного света. Прошу вас, не заставляйте меня спускаться туда в темноте…

— Ты не протянешь достаточно долго, чтобы это имело значение, — надменно бросила сука с уродливыми руками. Хадсон проигнорировал ее, продолжая призывно смотреть на ее брата.

— Умоляю вас. Ради всего святого. Пожалуйста, позвольте мне спуститься туда со свечой.

Август моргнул. Его рот искривился, и на мгновение на лице мелькнуло выражение жалости. Он начал вытаскивать огарок свечи из маленького оловянного подсвечника.

Нет, — подумал Хадсон. — Только не так!

Рука Августа замерла. От свечи осталось не больше двух дюймов, она почти догорела до самого подсвечника. Август поколебался еще несколько секунд, а затем передал Хадсону его спасительный луч надежды. Теперь у него был мизерный шанс… и да пребудет с ним удача.

— Если вы думаете, что сможете им защититься, вы разочаруетесь, — небрежно бросил Август. — Подсвечник полый. Но свет у вас будет, раз вы так хотите. А теперь спускайтесь. Хватит медлить.

— Спасибо вам, — ответил Хадсон. Он догадывался, что Леопольда желает ему мучительного путешествие в царство Аида. Впрочем, другой дороги у него и не было. Только вниз.

Ствол пистолета подтолкнул его. Ван Ремм был прав в своем убеждении, что подсвечник будет никудышным оружием. Он почти не имел веса и не мог придать дополнительной силы при ударе. Но Хадсон попросил его не за этим. У него не было другого выбора: стоило рискнуть… возможно, в последний раз.

Он прошел через дверь. Как только он начал спускаться по лестнице, позади него раздался глухой хлопок. Дверь закрылась. Тьма сомкнулась вокруг Хадсона и его свечи. Он услышал щелчок замка и звук закрепляемой доски. Собственное прерывистое дыхание стало единственным, что нарушало зловещую тишину. В любую секунду на него мог наброситься монстр.

Хадсон стиснул зубы и вытер капли пота с бровей тыльной стороной ладони.

Пришло время отправиться навстречу своей судьбе.

На полпути вниз по лестнице Хадсон остановился. Он вытащил жалкий огарок свечи из подсвечника и вытянул его перед собой, чтобы уловить любое движение внизу. Второпях он поставил подсвечник на ступеньку под своим ботинком и изо всех сил наступил на него несколько раз, стараясь производить как можно меньше шума.