Пенни покраснел.

– Ну вообще-то…

– Скажи ему правду! – вмешалась матушка Пенни. – Никто здесь и палец о палец не ударил, только и делали, что языками мололи! Все твердили: «Слава тебе, Господи, наконец-то отделались!» Конечно, это они не про мою Керри – упаси Боже, – а про Диану Маклин!

– Мне кажется, настало время представиться, – сказал я. – Я Кин Ринг Сэкетт, брат Янса.

– А я Том Пенни. Это моя жена Анна. – Тут он смущенно замялся. – А остальные скоро будут.

– Остальные?

– Сюда должен прийти сам Джозеф Питтинджел. И Роберт Маклин.

Анна Пенни обратила ко мне взгляд.

– Вот уже столько дней прошло с тех пор, как пропала Керри. Мы даже не знаем, жива она или ее уже нет на этом свете.

– Если она жива, – твердо сказал я, – мы привезем ее домой. Если она мертва, мы найдем ее тело.

– Я в этом не сомневаюсь. Когда с Керри случилось такое несчастье, я тут же подумала о Янсе Сэкетте.

Том Пенни не дал ей договорить. В его голосе слышалось нескрываемое раздражение. По-видимому, подобная возможность много раз обсуждалась, но так и не встретила одобрения со стороны главы семьи.

– Да, он охотник, не буду спорить. Но он всего-навсего человек. Что он может сделать такого особенного, что нам оказалось бы не под силу?

Игнорируя Пенни, я обратился к его жене:

– У вас и раньше были столкновения с индейцами?

– Нет, за последнее время нет. Видите ли, Джозеф Питтинджел имеет на этих дикарей большое влияние, и ему удавалось оградить нас.

– Но тогда этот самый человек вернет домой обеих пленниц, действуя к тому же мирными средствами. Возможно, ему было бы достаточно просто замолвить словечко на совете вождя. А если и это не поможет, то, может быть, он предложит обменять пленниц…

– Мы бы заплатили, – сказал Пенни, – хотя нам почти нечего предложить взамен.

– Боже мой! – Анна даже прикрыла рот рукой. – Что это! Вы же ничего не ели!

– Я голоден, – признался я, – как, впрочем, и мои спутники. Если у вас найдется что-нибудь из еды, я бы отнес и им тоже.

Она начала расставлять на столе тарелки. Большая миска горячего рагу и кружка сидра с куском свежеиспеченного хлеба. Я принялся за еду, слушая вполуха жалобы главы семейства. Мне были понятны страхи этого человека. Он боялся за дочь и вместе с тем ощущал себя совершенно беспомощным, не зная, как быть и что делать дальше.

В дверь громко постучали с улицы, до моего слуха донеслись чьи-то голоса, затем дверь отворилась. Мне не терпелось посмотреть в ту сторону, но я сдержался и не поднял головы.

В дом вошли двое, я их узнал по голосам. Питтинджел говорил властно, как человек, уверенный в себе и в своем положении, который с некоторым пренебрежением относится ко всем остальным, не столь знатным и значимым, как он. Второй говорил тихо, у него были голос и речь образованного человека.

– Сэкетт. – Я оторвался от еды и встал. – Это Джозеф Питтинджел и Роберт Маклин.

– Кин Сэкетт, – представился я, – из Каролины.

– Насколько я понимаю, Янсу Сэкетту вы приходитесь братом, – сказал Питтинджел. – Сложный он парень, ваш брат.

– Очень способный, – невозмутимо ответил на это я. – Наверное, вы просто не нашли с ним общего языка.

– Обидно только, – продолжал Питтинджел, – что вы зря проделали такой долгий путь. Мы уже и так сделали все, что можно. Мы все перепробовали, но теперь они уже слишком далеко отсюда, к тому же пекоты, к вашему сведению, очень жестокое и кровожадное племя.

– Я уже выслушал достаточно историй о пекотах, – сказал я, занимая свое место за столом, – но, похоже, воочию их никто не видел.

– Ну конечно же, они были здесь. И мне говорили, что увидеть индейцев удается весьма редко.

– Тоже верно, – согласился я. – Это действительно могли быть они.

– Ужасные люди! – сказал Питтинджел. – Шайка озверевших убийц!

– Похоже, все впустую, – тихо проговорил Маклин. – Боюсь, наши дочери сгинули бесследно, и их уже никогда не найдут, как и тех, других, кто пропадал раньше.

– А что, были и другие?

– Не вижу никакой связи, – отмахнулся Питтинджел. – Те небось попросту зашли далеко в лес и заблудились. Здесь кругом болота. Оттуда порой даже охотники не возвращаются. Последний такой случай произошел около года назад.

– А сколько всего было тех, других? – продолжал допытываться я.

– Трое, – ответил Маклин.

– И все молоденькие девицы?

– Совершенно так, – подтвердил Пенни, – хотя я об этом как-то не думал. Для меня все они были детьми…