Тонкий лунный серпик, блеснув в ущелье, спрятался за вершиной, небо усыпали яркие молчаливые звезды, горный воздух наполнился влагой и сделался гулким. Беспалов поймал себя на том, что услышал шорох своих шагов. Он замер и остановился. Горы научили его предельной осторожности. До тех пор, пока он был с Зелимханом и его дочерью, он находился под их защитой. Сейчас Беспалов мог рассчитывать только на самого себя. Он осмотрелся.

Метрах в трехстах слева на одном уровне с ним светился слабый, пляшущий огонек пастушечьего костра. Наверху четко вырисовывалась неровная линия горного хребта, за которым даже в темноте белели еще более высокие снежные вершины. Скала, у которой был оборудован наблюдательный пункт, выглядела на ее фоне маленьким бугорком. Беспалов взял немного правее, чтобы выйти в стороне. Во-первых, для того, чтобы не учуяли охраняющие овец собаки, а, во-вторых, чтобы со стороны посмотреть за местом засады и другим склоном горы. Он был уверен, что Глебов с Шугаевым тоже смотрят туда, но когда наблюдаешь за одним и тем же местом с разных точек, видишь больше.

Минут пятнадцать он, не шевелясь, лежал на вершине, и вдруг услышал у самого уха голос, от которого по спине пробежали мурашки:

— Ничего не видите, командир?

Это был старший сержант Глебов. Оказывается, он тоже выдвинулся на вершину и вел наблюдение за склонами горы. Глебов, искусно замаскировавшись, уже давно лежал около Беспалова, но тот до сих пор не смог обнаружить его. Это вызывало у старшего сержанта невольную гордость.

— Ничего, — ответил Беспалов, переведя дыхание.

— А мы изнервничались, пока ждали вас, — сказал Глебов и добавил с облегчением: — Хорошо, что все обошлось. Что там, в чеченской деревне?

— Девочка очень серьезно больна. А у них нет даже аспирина.

— Зато вдоволь «калашниковых» и даже гранатометов.

— Вы же знаете, кто им это оставил.

— Знаю, но нам от этого не легче, — сказал Глебов. — У меня такое ощущение, что не сегодня завтра на этой горе появятся духи.

— Откуда оно у вас? — спросил Беспалов.

— Под ложечкой ныть начало. А это самый верный предсказатель.

— Хорошо здесь, — вздохнул Беспалов. — Звезды совсем рядом. Протяни руку — и дотронуться можно.

— Здесь не только руки, но и ноги протянуть ничего не строит, — угрюмо произнес Глебов.

— Ноги нам протягивать нельзя, — философски заметил Беспалов. — Без ног мы через этот перевал не переберемся.

— А что за этим перевалом? — спросил Глебов.

— Дагестан, — ответил Беспалов. — Никогда не был там, но посмотреть хочется.

Утром, когда солнце еще не поднялось над вершиной горы и не обрушило золотистые стрелы в долину, чтобы сжечь скопившуюся там за ночь тьму, Беспалов заметил, как от края леса отделилась маленькая фигурка и неторопливо направилась вверх по склону. В бинокль он разглядел человека, опирающегося на палку, и понял, что это Зелимхан. Поднявшись к отаре и немного поговорив с мальчишками, он отделил от отары одну овцу и погнал ее к вершине.

— Ну, вот и подарок нам, капитан, — обрадовано сказал Глебов. — Внучка, видать, и вправду на поправку пошла. В обед шашлыки жарить будем.

Беспалов не ответил. Он подождал пока старик подойдет к ним, и вышел из засады. Старик тяжело дышал. Опершись на палку, он несколько мгновений молча смотрел в землю, потом поднял голову и произнес:

— Аллах послал тебя к нам, солдат. Алия сегодня встала и попросила еды. Сейчас спит. Хорошо спит. Проснется, будет здоровая. Возьми овцу. Это тебе от меня.

Беспалов на несколько мгновений даже растерялся, потом сказал:

— Я плату за добрые дела не беру. Добрые дела за деньги не делаются. Но очень рад, что девочке стало лучше.

— Почему не берешь? — старик нахмурился и опустил голову.

И до Беспалова дошло, что этим отказом он не просто обидел, а до глубины души оскорбил старого человека. В горах свои традиции, здесь от подарка отказываться не принято. Это должны знать не только местные, но и те, кто приходит сюда.

— Мне эту овцу пасти негде, а резать жалко, — сказал Беспалов.

Ответ смутил старика, в его глазах светилась искренняя растерянность. Чтобы замять неловкую ситуацию Беспалов, оглядевшись по сторонам, сказал:

— Овцу же привязать надо, иначе убежит.

Старик достал из кармана длинный сыромятный ремешок, подошел к овце, привязал ее за шею и протянул Беспалову:

— Бери. — И тут же, повернувшись к сверкающему вечным снегом горному хребту, шепотом добавил: — Уходи отсюда. Завтра утром к нам придут люди. Много людей. Тебя убьют и твоих солдат тоже.

— Откуда тебе это известно?

— Я тебе сказал. Твое дело решать, — ответил старик.

— Сколько их будет? — спросил Беспалов.

— Думаю, двести. Не меньше.

— И Шейх с ними? — спросил Беспалов.

Старик поднял голову, посмотрел ему в глаза и ничего не ответил. Долго молчал, сомкнув узкие сухие губы, потом тихо сказал:

— Шейха давно в горах нету. Он свои дела сделал и ушел отсюда.

— Куда ушел?

— В Россию. Он теперь там живет.

— А этих кто ведет? — спросил Беспалов.