— Стой! — выдохнули бакенбарды. — Спортом занимался?

— Да, по 162-й статье пробегал последний раз, — я никак не мог отдышаться и с ужасом наблюдал как волки полностью проглотили девчонку, и самка даже слизала кровь с земли.

— Разбойник? Есть у нас такие. Сюда, паря, добропорядочные не попадают.

— Интересно, что это кукла в купальнике отчебучила, чтобы сюда свалиться?

— Не видел? А да, ещё рано тебе. Она путанила в Эмиратах, там её и прожевала акула. Куда-то они поплыли с шейхом купаться и вот. Или может он на неё как раз ловил акулу.

— Путанила? — переспросил Колобок.

— Дядя, это что для тебя откровение? Бабы куда хочешь уедут, лишь бы платили. Не все может, но всё зависит от толщины пачки баксов. Их спецом завозят целыми самолётами к шейхам, — наверное я снял с него розовые очки, хотя по нему не скажешь. Я понял откуда такая дыра у него в брюхе. По-моему, это работа кумулятивной гранаты. Прожгла и полетела дальше.

— Теперь понятно.

— А собачки такие откуда? — спросил я Друида. Два мужика в броне слушали наш разговор и рассмеялись. — Я что-то смешное спросил? Чего ржёшь?

— Мир, товарищ. Мы просто наслаждались вами. Я проиграл. Я на толстяка ставил, думал девка по шустрее будет, — сказал один из них.

— Это оборотни. Известная парочка. Они в ранге мастеров, каждую ночь здесь пасутся. Очень неудобная точка, видишь, как приходится рисковать?

— Мастера?

— Да, пока считай их сильными особями, потом в курс дела введу. Точка, куда вы свалились находиться прямо на границе района. По ту сторону начинается земля оборотней. Там появляться в купальнике плохая идея. Вчера вот никого не было, а три дня назад они тоже одну курицу тупую слопали. Пошли.

Сам город выглядел уныло. Улицы с подслеповатыми окнами домов. В некоторых из них за плотно задёрнутыми шторами, дрожало пламя свечи, другие были абсолютно чёрными. Улица мне напомнила детство, сталинские пятиэтажки, дворы. Не хватало только бабок у подъездов и белья на верёвках натянутыми между деревьями. Машин не было, только один раз нас обогнал мужчина в сверкающей броне на призрачном коне. Конь и правда был полупрозрачный и почти не касался земли. Подков во всяком случае я не слышал. На боку у рыцаря, как я его назвал висели длинные ножны с крестообразной рукояткой, торчавшей из них. К седлу каким-то образом был привязан щит. Сам мужик загадочно смотрел вдаль и не проронив ни слова умчался дальше по улице.

— Мастер Дигби, — почтительно отозвался Друид. — Под его началом сто человек.

— Крут. А ты кто? — спросил я. — Поди генерал целый?

— Нет, — ухмыльнулся железный дровосек. — Я горожанин.

— А мы? — спросил Колобок.

— Вы низшие, то есть никто. Кстати, мастер Дигби будет вас завтра допрашивать, то есть принимать.

— А потом?

— Ну смотря на что вы годны. Туда и направит. Сейчас мы с вами отправимся спать до утра. Есть хотите?

— Я бы поел, — я всегда жрать хочу.

— Не знаю, боюсь вытошнит меня. Как вспомню её, — сказал Колобок.

— Ой, я тебя умоляю, здесь ещё не на то насмотришься. Идём тогда в харчевню, а то спать на голодный желудок плохая примета, — махнул рукой Друид.

— Я стараюсь не есть после шести, — сообщил Колобок.

— Никто и не настаивает. Посидишь рядом, — ухмыльнулся наставник.

Мы ещё шли по улице какое-то время. Опять выглянула «наша» Луна, Красная и не думала скрываться, заливая всё вокруг кровавым багрянцем. Стены домов были окрашены кровью, а когда добавилась другая Луна, краска, казалось начинала стекать кровавыми потоками. На улицах почти не было прохожих. Мне стало жарко и тут до меня дошло, что я иду в двух спортивных костюмах сразу. Я чертыхнулся и стал снимать штаны.

— Ты откуда такой красивый? — полюбопытствовал дровосек.

— Из Москвы.

— У вас там зима была?

— Нет, долго объяснять. Так надо. Я же не спрашиваю тебя, почему так странно одет, как будто еле выбрался с консервного завода.

— Ну да, кольчужка не по росту. На что денег хватило, всё за горожанина отдал.

— У вас должности покупают? — воодушевился Колобок. Понятно с ним всё, чинуша или банкир. Добили поди из РПГ благодарные вкладчики за организацию очередной пирамиды.

— Не должности, а ранги. Да, покупать надо. Но всё завтра, у меня сейчас глаза слипаются. Вот пришли почти, на той стороне площади харчевня, — первое, что мы увидели, выйдя на площадь, это деревянный кол, на котором вольготно устроился молодой мужчина. На вид лет тридцати, чуть старше меня и он был ещё жив. Глаза он закрыл, но вряд ли от удовольствия. Губы его запеклись и потрескались, из прокушенный от боли нижней текла кровь. Руки ему связали за спиной, а из левой ключицы торчал кусок заострённого дерева. Бедняга опускался под собственной тяжестью и до земли ему оставалось не больше метра.