– Доброта графа не знала границ, – выдохнул побледневший мужчина.

– Все же остальное состояние, включая особняк, достается в собственность Ромасу Дэвису.

– Мне этого ничего не нужно, – запротестовал Ромас. – Распорядитесь все отдать на благотворительность.

– Господин Ромас, вы, как представиль власти, знаете, что сейчас это невозможно, – покачал головой стряпчий. Да, у графа не было признанных наследников, и согласно его распоряжению все имущество отходит вам. Однако во избежание оказий нам будет необходимо выждать положенный срок для наследования. И как раз у вас будет время подумать, что делать с имуществом и принять здравое и взвешенное решение, а не продиктованное эмоциями.

– Я вас услышал, но сомневаюсь что за это время мое решение изменится, – бросил Ромас, подымаясь и выходя из кабинета.

Когда я вышла на улицу, мужчина стоял на небольшом мостике и смотрел вниз на текущий ручеек.

– Эй, ты в порядке? – осторожно коснулась его плеча. – Я могу как-то помочь?

Резко развернувшись, Ромас сгреб меня в охапку и уткнулся в макушку. Я замерла на месте.

– Знаешь, Мира, оказывается терять то, что никогда тебе не принадлежало, так же больно. А знаешь что самое забавное? – последний вопрос прозвучал с привкусом горечи. – Даже всячески пытаясь наладить отношения, разговаривая со мной, он так и не сделал то единственное, что могло все изменить.

– Что именно? – не поняла, что имеет в виду Ромас.

– Он ни разу не извинился за сделанное. И даже оставив все свое состояние мне, так и не смог наступить на горло собственной гордости и признать меня.

В ответ на это я смогла в ответ лишь сама крепче обнять мужчину, показывая свое присутствие и поддержку.

– Спасибо, Мира. Я рад, что ты рядом, – выдохнул Ромас, еще крепче прижимая меня к себе.

После церемонии вернувшись к себе, я до поздней ночи просидела с новым прибором. Любимое дело позволило немного отвлечься и рассеяло терзавшее меня сожаление. Как бы там ни было, но я не считала графа плохим человеком, основываясь на рассказанной им истории своей жизни и пояснениях Ромаса. Да, он в прошлом совершил ошибку. А кто их не совершал? И на склоне лет граф это осознал, и пытался исправить. Хотя возможно для этого и следовало выбрать иной способ. Тем не менее, в глубине души я продолжала верить, что когда-нибудь им с Ромасом удастся выстроить нормальные взаимоотношения. Мне казалось, что это было необходимо и сыскарю, несмотря на произносимые им слова. Но теперь уже ничего нельзя изменить, на все воля Всевышнего. Мне оставалось надеяться, что Ромас никогда не будет жалеть о собственной категоричности и принятом решении. Мне бы не хотелось, чтобы еще больше теней прошлого его терзали.

Утром следующего дня мы с сыскарем, не сговариваясь, появились в управе раньше всех остальных.

– Светлого дня! Ты как, удалось отдохнуть? – спросила у мужчины.

– Все в полном порядке, – слегка улыбнулся мужчина. – Знаешь, я вчера наведался вновь в дом госпожи Ивье. К обеду она должна быть в особняке.

– О, замечательно, – искренне обрадовалась.

Я понимала, что чем больше мы будем заняты на службе, тем быстрее удастся прийти в норму. Так устроен человек, что любая задача, которую необходимо выполнить, переключает на себя внимание. Это гораздо лучше, чем просиживать без дела и вариться в котле из собственных тяжелых мыслей. Когда мы зашли в кабинет, на моем столе стоял букет кремовых роз.

– Ого! Откуда это здесь взялось? – удивленно взглянула на цветы, вытаскивая прикрепленную к ним карточку.

– Вот и мне интресно, – проговорил сыскарь, подойдя и бесцеремонно читая вслух через мое плечо. – “Спасибо за нашу прогулку. Я не теряю надежду. Шон.” Вот, значит, как? Молодой господин Ивье оказывает внимание, которое пришлось по душе? Приятно прогуливаться в компании благородного?

Голос сыскаря сочился ядом.

– Это была случайная встреча, – начала оправдываться я, – мы столкнулись в городе после нашего похода в дом кузнеца. Я была расстроена, и Шон прогулялся со мной по городу. Как вообще здесь оказался этот букет?

– Все, что доставляется в управу находится в специальном ящике. Сотрудник просматривает посылки и письма на отсутствие отравляющих или взрывоопасных веществ и разносит по рабочим местам, – нехотя поянил Ромас.

– Так наши письма читают? – задала давно мучивший меня вопрос.

– Скорее просто вскрывают и проверяют содержимое амулетом. Ты представляешь какое количество жалоб, доносов и прочего приходит ежедневно в управу? Нет дураков каждое из них читать, если оно к тебе не относится. Можно потерять рассудок во всем этом копаться. С содержимым разбирается самостоятельно каждый, кому оно адресовано.

– Это хорошо, – я облегченно выдохнула и посчитала нужным пояснить. – Я не ожидала от Шона цветов. И не давала никаких обещаний и повода.

– Не стоит оправдываться, – несколько остыл Ромас. – В конце концов, это твое личное дело. И мы условились общаться исключительно в рамках службы. У нас еще остались не выясненные вопросы по расследованию. Сейчас наведаемся на станцию речных трамвайчиков.

– Хорошо, я готова.

Вскоре мы уже прибыли на место. В ранний час здесь не было многолюдно. Особенностью местной станции являлось то, что с каждой платформы отходило по несколько различных трамвайчиков в одном направлении. И проводник присутствал на каждой платформе, а предъявивший билет пассажир сам решал, на какой именно трамвайчик ему сесть.

Первым делом мы направились к кассам.

– Светолого дня, сыскарь городской управы Ромас Дэвис, – продемонстрировал значок сыскарь. – Подскажите, мы можем где-то посмотреть списки пассажиров за интересующий нас день?

– Светлого дня, господа. Боюсь полных списков нет. Часть билетов, которые оплачивались монетами, не учитывается. Это же близлежашие переезды, в пределах Мораны и ближайшей округи, – отозвалась работница станции, с извиняющимися нотками в голосе.

– Чего и следовало ожидать, – пробормотал сыскарь. – Да, я знаю. Но все же дайте взглянуть списки покупок билетов за эту дату.