Развод. Какое красивое слово.

– Камилла, просто помолчи, а? Голова гудит, а мне еще весь вечер сидеть в компании твоих родственников. Даже ты сама знаешь, что это то еще испытание.

– Адам, что за херня творится с тобой? У тебя все время болит голова. Такое ощущение, что она болит только рядом со мной.

– Прикинь, да?

– Мудак!

– Ками, не задевает нисколько. Я уже говорил, что с таким мудаком жить, может, и не стоит?

– Я не буду с тобой разводиться. Не дождешься.

– Тогда замолчи.

Я женился на ней. Потому что Сливка тогда сказала, что это правильно. Хотел, идиот, в ее глазах быть правильным. Правильным бы было забрать Камиллу из роддома, отвезти ее в ее же квартиру, нанять хорошую помощницу, няню, платить алименты и максимально проводить время с Марком.

После родов у Камиллы случилась послеродовая депрессия. Когда она чуть было не отправилась к праотцам, наглотавшись таблеток, она взяла с меня обещание, что я с ней не разведусь. Я тогда с испугу много что пообещал... А через год, когда делал дизайн проект для квартиры Сливки, понял, что ну не хочу я жить с Камиллой совсем.

Вот тут-то она мне и припомнила все мои обещания. Да так истерично, что побоялся второго ее захода.

Так и живем. Жду, когда она сама поймет, что херовая из нас ячейка общества. На бумаге только, да перед чужими людьми.

Еще и родители ее, которые не приемлют разводов. У них там вся родня на этом помешана. Все уже по сто раз разругались, были замечены в отношениях на стороне, но зато все со штампом в паспорте.

Камилла не хочет быть белой вороной. На мою фразу, что в семье не без урода, обиделась...

Застреваем в небольшом заторе, авария на дороге. Поэтому опаздывает уже на минут пятнадцать. Это тоже плохо, ведь папочка любит пунктуальность и уже позвонил дочурке раз пятнадцать. По разу в минуту. Отчего Камилла психует.

Заходим в ресторан, кстати, очень мне здесь нравится. Уютно тут и вкусно. Часто с Лукой здесь встречаемся. Здороваюсь с гардеробщицей, тетей Людой, которая тепло мне улыбается, интересуется моими делами.

– И часто ты тут бываешь?
– какой ревнивый голос.

– Достаточно, чтобы успеть подружиться с тетей Людой, - ну давай, психованная, начинай.

И моя милая женушка начинает. Ей плевать, что мы уже зашли в зал, плевать, что тут много народа, что тут гости ее отца. Она просто начинает обвинять меня в кобелизме...

Не слушаю ее на автомате.

Зато застываю, услышав:

– Тебяхотьтамлюбят?Скажимне,немучай!

Тебяхотьтамлюбят?Запомни,послушай

Навсякийпожарный,наэкстренныйслучай

Чтобнебылотрудно,явытрясладушу!

Я стою к ней спиной. Но даже так я понимаю, что это для меня.

За один день она дважды увидела нашу ссору с Камиллой.

Да, я знаю, что она не интересуется мной.

Я интересуюсь ее жизнью каждый день.

– Чтоббольшенедуматьибольшенепомнить

Чтобсноватревогойтебянеизранить

Явытрясладушувуныниикомнат

ОГосподи,даймнекороткуюпамять!

Тебяхотьтамлюбят?
– это сарказм.

Тебяхотьтамлюбят?
– это переживание.

Тебяхотьтамлюбят?
– это возмущение.

Я разворачиваюсь к ней лицом. Смотрю в ее глаза. Тону в ее взгляде.

Она точно поет для меня.

– Тебяхотьтамлюбят?

Лелеют?Целуют?

Тебяобнимают?Тысчастлив?Тывесел? (Разве ж я похож на счастливчика?)

Нет-нет,непечалюсь,нет-нет,нетоскую:

Явытрясладушувуныниикресел!
– девочка моя...

Нехолоднохоть?Негрустишь?Неизмучен?

Зима,говорят,будетнынчесуровой!
– переживаешь, маленькая?

Навсякийпожарный,наэкстренныйслучай

Явытрясладушувуныниислова.

Тебяхотьтамлюбят?
– нет, милая, меня просто держат рядом.

Тебяхотьтамлюбят?
– нет, родная, просто мной можно похвастаться.