Шрифт:
Марк улыбается папиной улыбкой, здоровается и переключается на Еву.
– Па! Смотли, сколько тут всего для Хэлла! Вот он будет лад!
– Здорово! Скоро он у нас превратиться в колобка на ножках.
Марк хохочет, а мы с Евой улыбаемся. Она довольна, что ее угощения пришлись по душе хозяевам Хэлла.
Когда мы сюда ехали, я все думала, о чем говорить, как вести. Ну что вообще делать мне рядом с Адамом? Но как-то получилось, что сперва дети начали играть в снежки. Потом к ним присоединился Айк, которого пришлось спустить с поводка. А потом мне в бок прилетел снежок.
– Поиграем, Ада?
– Ты серьезно?
– Ой, а давно ты выросла?
– Поиграем, Адам!
Делаю большой снежок и запускаю в Адама. Уворачивается, гад!
– Снежки ты хуже шмаляешь, чем раздаешь удары, - дразнит меня Адам.
Это, черт возьми, вызов.
И я вступаю в бой.
Боже, давно я так не смеялась.
Эти трое объединились и начали стрелять снежками в меня, вместо того, чтобы замесить Адама. Он то цель побольше. А потом пошел замес "каждый сам за себя" и мы по очереди забрасывали друг друга комками снега. Даже Айка.
Девяносто шесть минут.
Столько времени прошло, прежде чем дети замёрзли и стали проситься в тепло.
– Тетя Сливка, пойдем какао пить?
Что? Как он меня назвал?
Адам улыбается такой счастливой улыбкой, что я сперва залипаю на ней, а потом как-то взгляд сам перемещается к его глазам и я замираю.
Ну все, он меня поймал. Или же это я снова разрешила себе быть пойманной?
– А пойдемте есть чизкейк? Ада, давай их пригласим?
Блин, Ева, что за подстава? Но Ева не успокаивается на этом.
– Вы знаете, Ада готовит самые вкусные десерты. А вчера мы вместе готовили, я помогала. Мы, правда, утром уже съели по кусочку. Но там еще много осталось. Всем хватит. Только я не знаю, как много ест дядя Адам, - последнее предложение сестренка произносит уже тихо.
– С удовольствием бы съел ваш чизкейк, - говорит Адам, и я снова задаюсь вопросом, зачем это ему.
– Знаешь сынок, тетя Сливка всё готовит очень вкусно. Думаю, после ее десерта ты не захочешь больше есть из магазина.
Сажусь перед малым на четвереньки.
– Меня зовут Ада, не Сливка.
– Как папу?
– не понимает малыш.
– Папа - Адам, а я - Ада.
– Нет, ты -Сливка.
– Ну Сливка, так Сливка, -сдаюсь.
– Идем пробовать наш чизкейк?
– Да!!!- в один голос Ева и Марк.
Глава 28. Из мыслей Адама
Эта глупышка думает, что я не замечаю, как она пытается слиться. Уверен, она думает, что отлично шифруется и умеет скрывать свои эмоции. А я все вижу.
Вижу каждый ее взгляд, брошенный украдкой.
Вижу, как напрягаются ее плечи каждый раз, как произношу ее имя.
Вижу, как прежде чем ответить, делает глубокий вдох.
И сейчас, пока едем в машине, я отчетливо вижу ее волнение. А еще нежелание приводить меня к себе в гости.
И я ее понимаю. Я бы тоже сам себя не пустил на ее месте.
Но я не на ее месте и поэтому с великим удовольствием и улыбкой от уха до уха везу нас всех пить чай с чизкейком.
– Тетя Сливка, а Айк любит коточку?
– Что любит?
– Коточку?
Переводит взгляд на меня, мол, переведи.
– Кос-точ-ку, -говорю по слогам для Марка.
– Да, ко-точ-ку. Любит?
Всю неделю Марк спрашивал у меня про Айка, как давно я его знаю, не кусал ли он меня. Ну я и рассказывал, а в своем рассказе Аду называл Сливкой. Вот он и рассмешил меня, когда впервые так обратился к Аде.
Не к месту начинает болеть голова. Резко как-то в этот раз. И сразу сильно.
– Адам? Все хорошо, - сквозь пелену слышу взволнованный голос Ады.
– Ты побледнел.
– Сейчас, - пытаюсь ответить, но не знаю, сказал ли вслух или это только в мыслях, сам из последних сил стараюсь перестроится на крайний правый.
Уже размыто вижу, что Ада включает аварийку.
– Адам?
– она очень взволнована, но не кричит, наверное, боится испугать детей
– Не волнуйся, малышка, - но опять же, не знаю, сказал ли.
Останавливаю машину, хочу достать обезбол из бардачка, но, кажется теряю сознание.
Прихожу в себя в больничной палате. Рядом взъерошенный Лука.