Я вздохнула, мысленно радуясь, что Сириуса будут лечить. Пора сдавать Питера.

– У меня есть предположение, в котором я сильно не уверен, но все же хочу озвучить… Понимаете, у моего старшего брата Перси питомец крыса. И она мне всегда сильно не нравилась, вообще без причины. Просто я сейчас подумал – у этой крысы нет одного пальца…

Мистер Джонс выпрямился и в его глазах что-то блеснуло. Не иначе, уже мысленно Питера препарировал.

– Мы это обязательно проверим. И как можно скорее. Давайте встретимся сегодня ближе к четырем – думаю, к этому времени мы сможем проверить ваши слова, да и боггарта подберем.

Я согласилась, вежливо поблагодарила, попрощалась и направилась к выходу. Пока жалеть о сотрудничестве с Отделом Тайн и мистером Джонсом конкретно мне не приходилось. За спасение того парня мне официально перевели на счет сто двадцать галлеонов, а неофициально – огромный кулек самых дорогих волшебных конфет. Окинув взглядом это великолепие, я одолжила у тетушки оберточную бумагу, и нафасовала подарок мелкими порциями, дабы порадовать всех Уизли без исключения. Хотя для Перси и Джинни свертки совершенно случайно получились раза в два больше остальных, хватило на всех. Остаток конфет я высыпала в широкую вазу на чайном столе тетушки, и мы регулярно баловались ими к чаю. Кстати, не так давно я заметила, что конфеты из этой вазочки перестали убывать, твердо держась на плюс минус середине. Или волшебство, или тетушка туда регулярно их досыпает.

Все оставшееся до встречи время я изволила нервничать. Сама не знаю, почему. Просто все валилось из рук. В конце концов я отменила все запланированное мной, включая урок зельеварения и валялась в кровати с книгой. В четыре, как штык, сопровождаемая Игнатусом, я входила в кабинет мистера Джонса.

Итак, канон не ошибался, и под видом Коросты скрывался Питер. Причем, чуйка у него была железная, и от мракоборцев он едва не удрал. Но вот сопровождающие их Невыразимцы оказались на высоте и крысу захватили, усыпили, произнесли заклятие отмены анимагии и получили на руки необходимую тушку. В этом мире Фадж еще не успел разругаться с Дамблдором, скорее наоборот, поэтому поимка Пожирателя Смерти будет широко освещаться прессой, как и невиновность Сириуса. Облегченно вздохнув, я поздравила мистера Джонса с великолепной работой и поинтересовалась боггартом.

Не то, что мне так уж хотелось узнать свой самый сильный страх. Но лучше сделать это заранее, приватно, а не прямо в школе при всех, как это творил Люпин. Я заглядывала в себя, пытаясь понять, чего же я опасаюсь, но ответа не находила. Дамблдора? К нему я скорее относилась, как к рабочему моменту. Гибели моей новой семьи? Нет, я знала, что сделаю все возможное, чтобы их защитить. Открытия своей тайны? Как ни странно, это вообще не вызывало опасений. Скажу, что проснулись воспоминания о прошлой жизни, и все. И никто не докажет ничего другого. Так в чем же мой страх?

Маленькая комната с закрытым письменным столом, в котором и засел боггарт, больше напоминала чулан. Внутрь вошли только мистер Джонс и мы с Игнатусом, хотя он сам предлагал мне подождать снаружи. Но я не согласилась. Человек, ставший моим вторым отцом, имел право знать.

– Ты готов? – Поинтересовался мистер Джонс, подходя к столу. – Я открою ящик, и сразу отойду, ты останешься перед ним.

– Готов! – Я облизала губы. Мистер Джонс распахнул тумбочку стола и тут же отпрыгнул назад, а передо мной расплылся буквально на мгновение серый туман и исчез. Я завертела головой. Той комнаты, куда мы вошли, больше не было. Нас окружало просторное помещение, забитое старой мебелью. За окном было темно. Ночь? Но…

Мистер Джонс уже успел выглянуть наружу, и вернуться. Игнатус выглядел ошеломленным.

– Что происходит? Как простой боггарт мог нас переместить… куда?

– В Хогвартс. – Мистер Джонс, несмотря на случившееся, сохранял спокойствие. – И это совершенно невозможно. Рон?

А я внезапно осознала свой самый страшный кошмар. Ничего другого быть просто не могло.

– Это Хогвартс… как я полагаю, второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года. То, что должно было произойти, если бы я не вмешался… – Я тяжело сглотнула. – То, что я больше всего хотела изменить. Нападение Волан-де-Морта. Битва за Хогвартс.

Мистер Джонс повернулся, молча выходя в коридор. Я поспешила следом. В замке было неестественно тихо. Ни огненных вспышек, ни выстрелов, ни стонов, ни криков. На каменном полу в опустевшем вестибюле виднелись пятна крови. Изумруды раскатились по всей комнате вперемешку с осколками мрамора и щепками. Часть перил была снесена.

Я быстро сообразила, куда мы направляемся. Разумеется, в Большой зал. Ноги стали просто каменными. Я не хотела этого видеть, но остановится просто не могла.

Посреди зала лежали мертвые. Взрослые, подростки… Не соображая, шагнула туда, где стояли Уизли. Передо мной лежал не Фред, а Джинни и Перси. А чуть дальше, где я ожидала увидеть Люпина и Тонкс, лежали Игнатус и Лукреция.

Разумеется, боггарт старался бить в самые болевые точки. Вот только эффект почему-то оказался обратным – я сразу же осознала, что нахожусь в кошмаре и пора бы из него выбраться. Ко мне подскочил мистер Джонс и схватил за плечи:

– Рональд, скажи, как это вообще стало возможным?! Как мы это допустили?!

– Год назад власть захватил Тот-кого-нельзя-называть. Почему это вообще стало возможным? Почему с ним сражались гражданские и дети? Этого не будет! Не будет!

От моего крика окружающие нас стены поплыли, и мы снова оказались в той самой маленькой комнатушке Отдела Тайн. Боггарта мистер Джонс сразу же и уничтожил, видно, от греха, а мы с Игнатусом оказались в его кабинете, с бокалами в руках. Правда, налитое мне разбавили солидным объемом воды, но я оказалась не в претензии, ибо в полученной смеси самого спирта осталось не так мало. Так что, осушив свой бокал, я порядком осоловела и дальнейший разговор слушала без особых эмоций.