Шрифт:
— Ты что наделала, дурочка? – в жизни я не поднимала руку ни на кого, не обидела ни муху, ни котенка…а тут влепила ей такую пощечину, что почувствовала боль в руке, а Инга даже упала на кровать. – Как ты могла сделать аборт, ты что не понимаешь, что можешь больше никогда не родить?
— Юля??? Ты чего бьешься? – видно было, что ей до сих пор больно, дура…какая же она дура. – Это не твое тело, сделала и сделала, тебе-то какое дело?
— Я тебя сейчас прикончу, лучше молчи. Ты же за Игната замуж собралась. Он уже знает, какая ты сволочь?
— Юль, да знает он уже…ну подумай, ну какая из меня мамаша? Я же ни к чему не приспособлена…я же никчемная… — Инга закрыла лицо руками и горько заплакала, не сдержалась, прижала ее к себе, рыдающую. – Прости меняяя…прости…только родителям не говори…
Глава 39
— Понимаешь…я не готова была стать мамой, — Инга положила голову на мои колени, а я гладила ее по голове. – Я не готова становиться женой ни Игната, ни чьей-либо еще…понимаешь. Он бы со мной мучился, что бы я смогла ему дать, что?
— Ну не убивать же из-за этого ни в чем неповинного ребенка…
— Это был всего лишь маленький червячок, а не полноценный малыш, — Инга приняла сидячее положение и заглянула мне в глаза. – Юль, только не презирай меня за это, ладно? Только не ты и родители…просто примите меня такой, какая я есть.
— Какая же ты дурочка, сестра…пойми же ты уже наконец, большой риск того, что ты останешься бесплодной после таких экспериментов со своим здоровьем, очень велик…это не шутка и не развлечение.
— Да я понимаю, но мне это не интересно…
— А как же Игнат? Ты о нем подумала? Ты же бросила его после ранения, а ты знаешь, что он жить тогда не хотел? И сейчас ты опять возвращаешься, пудришь ему мозги свадьбой и малышом, а сама делаешь вот так? Его жизнь, итак, хорошо стукнула, а тут ты еще добавляешь.
— Ничего, переживет, он же мужчина в конце концов.
— А что со свадьбой?
— Ничего, не будет её… Игнат звонил несколько дней назад и начал командовать, туда не ходи, сюда не ходи…денег много не трать…а ты же знаешь, что я так жить не смогу, я люблю свободу…и люблю тратить сколько захочу…и не люблю маленьких кричащих детишек…
— Глупая…какая же ты, сестра, глупая.
— Да ещё…ребенок скорее всего не от Игната…
— О, Господи…какая же ты… ты…если он ещё и об этом узнает, я не знаю, что с ним тогда будет…
— А он и не узнает…не надо ему этого знать. Он хороший парень, можешь забирать его себе, желаю счастья, — у меня челюсть до пола отвалилась, откуда она узнала… — Я давно все знала, прости, что я его позвала, я просто хотела проверить имею ли я на него еще влияние, я даже не ожидала, что он приедет…я подлая, да?
— Да…очень…, — теперь уже плакала я. – Если он к тебе побежал, значит он меня и не любит вовсе…а зачем мне он без любви нужен? Если он от меня к тебе в койку прыгнул, то я его назад и не приму, ты же меня знаешь.
— Да не было у нас ничего, не было…
— Не ври только, я уже не маленькая, я все понимаю…
— Да правда ничего не было, он же калека, — мне так хотелось ей верить, так хотелось знать, что он только мой и ничей больше.
— Ничего он не калека, он…чудесный, он красивый, он лучший…
— Да, я еще два года назад увидела, что ты по нему слюни пускаешь, — Инга стукнула мне легонько по плечу. – Да-да, не отнекивайся, это было видно невооруженным взглядом.
— Неправда, никто не знал об этом…а Игнат и до сих пор не знает…и не узнает.
— Ну почему?
— Мне жалости от него не надо, пусть валит, куда хочет. Жила без него и дальше проживу.
— Слушай, вот в кого ты такая выродилась, а? Никакой женской хитрости, никакого женского коварства, тебя же как открытую книгу читать можно.
— Так, ну все, хватит обо мне, уже время тихого часа, я обещала недолго, – еще не хватало, чтобы она теперь меня жизни учить начала. – Я смотрю чувствуешь ты себя неплохо, пойду я…мне еще за город ехать.
— Ты всегда этот дом любила, и у бабушки с дедушкой все лето пропадала, — Инга снова прижалась ко мне крепко-крепко, такого я за ней вообще не замечала, сейчас я впервые почувствовала, что у меня есть старшая сестра. – А мне больше нравилось в городе…магазины…аквапарки…дискотеки…какие же мы разные, но знаешь, Юль, я очень тебя люблю, хоть иногда и веду себя, как последняя скотина… ты это знай, хорошо?