К сожалению, срок моего пребывания в твоей жизни подходит к концу, я должна уйти, уступить место другой. Знаешь, как я этого не хотела? Столько раз мечтала вцепиться в тебя и закричать на весь мир и показать всем, что ты мой, но это не так… Ты чужой… Мне нельзя было любить тебя, но я не смогла сдерживать себя. На удивление и ты не устоял передо мной. Наши отношения были похожи на сладкий сон. Ты принадлежишь другой женщине, не мне. Её зовут—Мария, а меня—Изабелла. Ей двадцать лет, а мне двадцать три. Она блондинка, а я брюнетка. Мария любит клубы, развязанную жизнь, шопинг, а я всё наоборот. Знаешь, как меня бесит часами ходить по магазинам в поисках чего-то волшебного? Забавно, правда? Вроде бы женщина, а шопинг не люблю. Любой клуб и шумную тусовку, я предпочту минутам с тобой. Пусть ты ничего не будешь говорить, просто молчать и смотреть на меня, мне этого будет достаточно, тебе даже говорить мне ничего не надо, я и так тебя без слов понимаю.

Мой дорогой, мой любимый и самый бесценный мужчина, ты для меня лучше всех. К сожалению, наши пути расходятся и каждый должен идти своей дорогой, но помни, я буду всегда за тебя молиться. Ты подарил мне самое бесценное, что может подарить мужчина—ребёнка. Да, да! У тебя есть сын. Он так на тебя похож, такой же смышлёный, красивый, умный и сильный. Я ни секунды не жалею, что была с тобой. Спасибо тебе за всё! Люблю тебя и прощай!»

На этом я сложила письмо в конверт, взяла коробку с фотографиями и другими письмами. Быстро накинула на себя одежду. Заглянула к сыну и сказала:

– Солнышко, я сейчас выкину мусор, ты подожди немного, хорошо? Не шали, я скоро вернусь!

– Хорошо мам, я смотрю мультики, так что не переживай.

Марк у меня всегда был послушным ребёнком, мне не приходилось повторять просьбу дважды. Если я сказала нельзя, то он понимал с первого раза, что так делать нельзя. Не знаю, может на него так сказалось моё отношение? Ведь я с детства относилась к нему как к взрослому. За удачу хвалила, за проступки наказывала, и не было поблажек, но что-что сына я никогда не била. Я просто объясняла, почему я поступаю именно так.

Выйдя из подъезда, я пошла задом, там был небольшой закуток, куда относили мусор, макулатуру и прочие ненужные вещи. Положила на землю коробку, открыла крышку и зажгла спичку. Я смотрела на то, как огонь подбирается к моим пальцам, сердце было против того, чтобы я сжигала всё это. А разум твердил, что так надо. Когда пламя подобралось к пальцам, я потушила и зажгла новую и снова повторилось тоже самое. Всё же, как нам людям сложно прощаться со своим прошлым, отпускать то, что так нам дорого. По щекам снова потекли слёзы, я не хотела, честно, я не хотела прощаться с ним. Всё моё нутро это отталкивало, душа была против. Вытерев слёзы ладошкой, я зажгла третью спичку и кинула в коробку. Огонь быстро начал пожирать бумагу, в его пламени одно фото исчезало за другим, и остатки моего прошлого исчезали с этими фото. Я понимаю, что это глупо надеяться, что так меня отпустит, но попытаться стоит. Когда пламя потухло и всё моё прошлое превратилось в пепел, я развернулась и кинула своё письмо в почтовый ящик. Оно было без обратного адреса и без адреса получателя, его, наверное, просто выкинут на почте. Я всё прекрасно понимаю, что всё, что я сейчас делаю глупо и неоправданно, и с удовольствием бы всё рассказала, но это не только моя тайна, и слишком много жизней зависит от неё, в том числе и жизнь Клима. Это единственный способ, который я вижу, чтобы защитить его и помочь себе сделать первый шаг в новую жизнь…

Глава 9-2

Клим

– Что ты имеешь в виду, говоря, что нам объявили войну? – спросил я, потому что не понял о чём он. Ведь этот хмырь пришёл ко мне и взял в заложники Изабеллу, а потом ранил её. Они-то тут вообще при чём?

– А что из фразы: «Нам объявили войну», тебе не понятно? – уточнил у меня Имран. – Ты что думаешь, он только к тебе в гости зашёл?

– Поясни… - опустив тон голоса ниже, сказала я.

– Что произошло у тебя? – спросил меня он. – Можешь рассказать более развёрнуто? Что тебя больше всего смутило?

– То как он появился. – ответил я. – Он словно просочился из неоткуда. Его не засекли ни охранная сигнализация, ни сама охрана. Мы поняли, что он в доме, когда девушка была у него в руках.

– М-да, у тебя заложники, у Ли практически сорвали сделку на полмиллиона долларов, у меня пытались взломать главный сервер и похитить досье на одного человека, сломав тем самым мирную жизнь.

– О! Первый раз вижу и слышу, чтобы тебя волновала чья-то жизнь и будущее кроме твоей семьи и дорогих тебе людей, естественно, а вот чужие никогда. Чем же ты ему так обязан, раз печёшься так.

– Не ему, а ей…

– Ей?! – переспросили его несколько голосов и я в том числе. Имран обязан женщине?! Вот этот зверь?! Он единственный кто может потягаться со мной силами. Если мы с ним хоть раз схлестнёмся, то наши организации захлебнутся в собственной крови. Мы это оба понимаем и поэтому не сталкиваемся лбами.

– Да, ты всё правильно услышал — ей. Десять лет назад она спасла меня от смерти, сама того не зная. Я был в Италии и за моей головой охотились, меня предали те, кому я доверял, продали мою голову за триста тысяч евро.

– Что-то продешевили тебя. – сказал я.

– На тот момент это было нормально, меня мало кто тогда знал и я был лишь тенью своего отца. Так вот, она спрятала меня в своём доме, кормила и поила, пустила чужого человека в дом, где жила одна, родители были в отпуске, а она одна осталась. Ей было максимум лет двадцать. Я пробыл в её доме три дня, а потом ушёл. Она ничего не спрашивала. Перед тем как уйти, я ей сказал, что я обязательно верну долг. И вот сейчас возвращаю, мне потом кое-кто спасибо скажет.