– Туда нельзя, – и виновато развёл руками, словно извиняясь перед гостями.

– Как это «нельзя»? – нагло гавкнул Ролик, – мы к старику Жаманаку, по весьма срочному и предельно важному делу!

Молодой человек замялся, опять посмотрел на двери и выдохнул вымученную фразу:

– Он не принимает… он спит…

Теперь настала очередь наглого аралеза, уже сделавшего первый шаг к дверям, остановиться в растерянности.

– Как не принимает? Как спит… Спит?! – от удивления его брови поползли на лоб, а уши встали торчком, – он же никогда не спит!

– То-то и оно! – огорчённо взмахнул руками молодой человек, – каждое утро мы собираемся перед ним и рассказываем ему свои сны, ведь он никогда не спит и лишён этого удовольствия.

– А кто это «мы»? – уточнил Оганесян.

– Его свита, двенадцать че… эээ… существ, которые умеют видеть красочные и интересные сны. Среди нас есть пери, бахты, тролли, люди и даже один дэв. Говорят, раньше и вишапы бывали, и джинны… Я – человек, зовут меня Салават, был студентом на факультете философии, но часто засыпал на лекциях, меня в конце концов отчислили… зато пригласили сюда! – с гордостью закончил он. И снова сник, – но сегодня… небывалое!

– Так надо его разбудить! – Ролик снова обрёл свою наглость и решительность и ринулся к дверям.

Салават невольно дёрнулся было задержать аралеза, но остановился.

– Пробовали уже – бесполезно.

Едва Ролик приблизился к дверям, они сами собой открылись, и он решительно шагнул в зал. Вся остальная компания осторожно проследовала за ним.

Вот это был зал! Самый настоящий тронный зал, в конце которого высился здоровенный постамент из хрусталя, похожий на круглый ступенчатый торт. На нём, по идее, должен был стоять столь же массивный трон, однако почему-то стояло обыкновенное деревянное кресло-качалка, в которой дремал седовласый старик, прикрытый клетчатым пледом. Постамент опоясывал небольшой желобок, вырезанный в полу, похожий на ров вокруг замка, правда, почему-то очень смешных размеров по сравнению с постаментом-замком.

По залу разбрелись самые разные существа: в уголке, невысоко над полом, плавала в воздухе парочка перешёптывающихся бахтов; на ступеньках постамента сидели совсем юные парень с девушкой и ещё одно громоздкое и некрасивое существо в грубой одежде (очевидно, тролль). Слева от постамента лежал на полу дэв – он дремал, подложив под голову свою руку, а у окна, спиной к вошедшим, стояла ещё одна девушка – пухленькая блондинка. Правда, она не совсем стояла, она парила над полом на уровне нескольких сантиметров, причём иногда чуть-чуть поднималась, а иногда – опускалась ниже на сантиметр.

Салават горько вздохнул:

– Мы даже не знаем, чем нам заняться. Что только ни пробовали, как только ни пытались разбудить его – всё без толку. Мы обычно с утра собираемся перед стариком и рассказываем свои сны. Если сон кажется ему интересным, к нам в ухо залезает один из бахтов и копирует сон. Потом он так же залезает в ухо к старику и передает ему весь сон прямо в голову. Мы уже рассказали друг другу все сны, два раза позавтракали, ещё раз поспать успели, а что дальше – не представляем.

– Бахт залезает в ухо? – переспросила Роза. – А как он там помещается – они же больше моей головы!

– Так они же – пух сплошной! – усмехнулся Салават, – сложил все свои пушинки и стал размером с жука. Жук-то всяко в ухо влезет! Только глаза наружу торчат. Правда, это не очень приятная процедура, но таковы наши обязанности, приходится терпеть.

Герои тоже не знали, как себя вести и что делать. Акопян достал свой спиннер, Оганесян разглядывал помещение, Роза стала чесать Ролика за ухом, Жепит лениво играл со своим хвостом. Бездельничающая свита собралась вокруг героев и беззастенчиво их разглядывала. Только дэв остался спать на полу, да и за хрустальным постаментом зашевелился кто-то в цветастых лохмотьях – видимо, дервиш 4 – но не стал подходить. Парящая у окна блондинка обернулась и медленно подлетела к компании, при этом она даже не шевелила ногами. От неё повеяло тонким ароматом чего-то сладкого и в то же время лёгкого и умиротворённого. Девушка была очень красива, с правильными чертами лица и замечательными пропорциями, а пухлость придавала ей какую-то особую грацию океанского лайнера и шарм, которого никогда не бывает у стандартных тощих моделей из журналов мод.

Акопян взглянул на неё и уронил свой спиннер. Ролик хрюкнул от смеха и положил на него лапу. Акопян почему-то покраснел и зло прошипел Ролику: «отдай!». Розе стало неуютно от стольких молчаливых глаз, направленных на них, и она решилась нарушить неловкую паузу.

– А кто вы, – спросила Роза, восхищённо глядя на некасающиеся пола ступни девушки, – фея наверное?

Блондинка усмехнулась.

– Ты что, девочка, никогда не видела пери? – она явно собиралась высмеять Розу.

– Нет, – честно ответила Роза.

Пери, поражённая такой наивной честностью, сразу смягчилась и не стала злорадствовать или высмеивать девочку, а просто сказала:

– Пери – это такие волшебные прекрасные девы, которые помогают путникам не сбиться с пути. А можем и наоборот – заморочить голову, тогда ты никогда не найдёшь дорогу домой, – на последней фразе девушка наклонилась к Розе и сделала страшные глаза. Но Роза только рассмеялась, пери была совершенно не страшная.

– А я простая девочка, меня зовут Роза Мовсисян. Я – человек, – уточнила она, вспомнив, что не все, кто выглядит как люди, могут быть людьми. – А ещё я немного умею колдовать… Страшно колдовать! – Роза тоже попыталась сделать страшные глаза, но, конечно же, у неё это не вышло, и теперь уже рассмеялись они обе.