– Вы забыли упомянуть, что он был глухим, когда писал свою симфонию, – мягко сказала она. – Здесь точно нечему завидовать.

От Дилана не ускользнула ирония сложившейся ситуации. Он не был глухим, наоборот, слышал слишком много. Шутка, которую сыграл с ним Бог.

– Да, – согласился он, – завидовать здесь точно нечему.

Грейс не ответила. Лишь посмотрела на него с состраданием, будто каким-то образом понимала эмоции Дилана. Ему это не понравилось, и он заёрзал в кресле, внезапно почувствовав себя неловко.

– Почему вы так на меня смотрите? – спросил он. – О чём вы думаете?

Её взгляд скользнул поверх его плеча, словно в комнату кто-то вошёл.

– Я подумала о муже, – ответила она.

Дилан напрягся, борясь с желанием обернуться. Складывалось полное ощущение, что в библиотеке появился другой человек.

"Прошлое – болезненная тема для меня".

Он вспомнил её слова и захотел узнать почему.

– Где ваш муж?

Грейс снова посмотрела ему в глаза.

– Он умер. Два года назад.

Видимо, вот в чём причина её страданий, но Грейс сообщила об этом так бесстрастно, будто говорила о постороннем человеке. Ни лицо, ни голос не выдавали никаких эмоций. Что само по себе было странно. В общем и целом Дилана не волновало, есть у неё муж или нет, и поскольку он оказался мёртв, бессмысленно проявлять любопытство, но ему было любопытно.

Дилан задал вопрос, который незримо повис в тишине:

– Почему, посмотрев на меня, вы подумали о муже?

– В чём-то мне его напоминаете. Вот и всё.

– Это хорошо? – спросил он, не зная, хочет ли услышать ответ. – Или плохо?

– Ни то, ни другое. Просто наблюдение.

Грейс попросила не расспрашивать её о прошлом, но ему было необходимо кое-что выяснить. Дилан перестал сжимать подлокотник кресла и наклонился вперёд. Он взял руку Грейс в свою и принялся водить большим пальцем по костяшкам её пальцев.

– И по прошествии двух лет вы всё ещё о нём скорбите?

– Скорблю? – повторила она, растягивая слово, словно пытаясь определить, уместно ли оно. – Я... – Она глубоко и прерывисто вздохнула, что было единственным свидетельством проявления эмоций. – Я давным-давно перестала скорбеть.

– Ваши руки холодные, как лёд. – Дилан мог проявить благородство и развести огонь, но имелись и другие способы её согреть, а благородство было ему не свойственно. Он взял в обе ладони её руку и опустил голову, почувствовав, как её пальцы сжались в кулак. – Расслабьтесь и позволь мне вас согреть.

– Я не хочу, чтобы вы меня согревали, – сказала она, но в её голосе сквозила неуверенность, которую разум и тело Дилана восприняли как признак потепления в отношениях. Любопытство отступило. Впереди замаячили новые захватывающие возможности. Грейс попыталась высвободить руку, но он лишь крепче её сжал.

Дилан поднял глаза.

– Чего вы боитесь? – спросил он.

– Боли, – безапелляционно и без обиняков ответила Грейс.

– Я не причиню вам боли.

Она закрыла глаза.

– Не причините. Я вам не позволю.

– Ваш муж причинил вам боль?

– Он... – Грейс с трудом сглотнула и открыла глаза, но не посмотрела на Дилана. Вместо этого она снова уставилась в пространство. – Мой муж подарил мне одни из самых счастливых моментов в моей жизни.

Как странно звучал её голос, пока она говорила о сильных чувствах с задумчивой отстранённостью, и всё же она не осталась безучастной. Дилану не нравилось, что она смотрит поверх его плеча, будто видит призрак другого мужчины. Тем не менее, она позволяла держать себя за руку, и этого было достаточно.

Дилан сел рядом с ней и обнял за плечи, всё ещё сжимая её руку. Грейс не повернулась к нему, но и не отвернулась, лишь смотрела прямо перед собой, замерев в напряжённой позе. Дилан не чувствовал поощрения со стороны Грейс, но не отчаивался.

– Мне бы хотелось сделать тебя счастливой. – Дилан склонил голову над её сжатой в кулак рукой и провёл губами по нежной коже, а затем поцеловал костяшку среднего пальца. Кулак разжался. Дилан повернул её руку и поцеловал в раскрытую ладонь. – Я мог бы, Грейс. Я мог бы сделать тебя счастливой.

– Мог бы, – пробормотала она с лёгким удивлением, как будто признавалась в этом не только ему, но и себе. – На какое-то время.

Он оторвал взгляд от руки Грейс, которая покоилась у неё на коленях в его руке.

– Разве этого недостаточно? Видит бог, в жизни так мало счастья. Разве мы не можем улучить момент и наслаждаться им, пока есть возможность.

– И получать удовольствие от воспоминаний, когда всё закончится? – внезапно твёрдо проговорила она. Если виной резкому тону послужили воспоминания о муже, то Дилан намеревался немедленно изгнать другого мужчину из её мыслей.