Когда он проснулся, его ждала расплата. По какой-то дурацкой причине Фелпс решил раздвинуть шторы, и Дилана разбудил скрежет колец, скользящих по деревянному карнизу. Он открыл глаза, от яркого света его голову пронзила невыносимая боль. Надо же было сегодня случиться одному из тех редких дней, когда в Англии светит ослепительное солнце.

Дилан со стоном перевернулся на живот.

– Господи, что ты делаешь? – пробормотал он, закрывая лицо подушкой. – Задвинь эти проклятые шторы обратно.

– Добрый день, сэр, – поприветствовал камердинер с раздражающей жизнерадостностью человека, который ничего не знал о разного рода излишествах и их последствиях. – Не желаете позавтракать?

Позавтракать? Язык словно прилип к нёбу, Дилан чувствовал себя словно путник в пустыне, а мысль о еде вызывала рвотные позывы.

– Нет, – проговорил он сквозь зубы. – Если я уловлю лишь запах копчёной рыбы в этой комнате, то разжалую тебя в лакеи и найму себе нового камердинера. А теперь дай мне отдохнуть.

– Прошу прощения, сэр, но сейчас четверть четвёртого, а у вас назначена встреча на четыре часа. Я предположил, что вы захотите умыться и побриться, поэтому приготовил ванну. Она уже ждёт.

В данный момент Дилана не заботили ни ванна, ни бритьё, ни назначенная встреча, как и многое другое. Всё, чего он хотел, это провалиться обратно в сон, вернуться в своё единственное тихое убежище. Он поглубже зарылся в подушки и попытался снова заснуть, но не успел. Его верный спутник уже был тут как тут и взялся за своё, гул в голове напоминал неисправный камертон, неспособный достичь идеальной высоты тона. Дилан опять застонал, потянулся за второй подушкой и прижал её к уху, но все попытки заглушить гул оказались тщетны.

– Мне передать миссис Шеваль, что вы хотите отложить встречу?

Дилан не знал никого с таким именем. Кроме того, в его нынешнем состоянии даже женщине не под силу привести его в чувства.

– Кому?

– Гувернантке Изабель. Полагаю, вчера вечером вы предупредили Осгуда о том, что она прибудет сегодня утром, и вы хотите встретиться с ней в четыре часа, чтобы обсудить её обязанности.

"Значит, её фамилия – Шеваль", – сонно подумал Дилан. Ему никогда не приходило в голову, что она может быть замужем. Кровать в её съёмной комнате выглядела слишком узкой для двоих. Даже если Грейс и замужем, жила она одна. Возможно, осталась вдовой, или разошлась с мужем. Независимо от её нынешнего положения, она была женщиной с опытом. Как он и предпочитал.

В полусонном состоянии Дилан постарался сосредоточиться на ней и улыбнулся. Грейс. Имя ей шло. Когда он представил, как обнимает её стройное тело, кладёт ладонь на упругую грудь, идеальной небольшой формы, то непроизвольно вцепился рукой в край подушки. Гул в голове немного утих, вместо боли Диланом овладело возбуждение. Он вспомнил пухлые податливые губы и страстный поцелуй. Дилан не ожидал, что в тот вечер сумеет пробудить в ней такое желание, но сюрприз оказался поистине приятным.

К ней уже давно не прикасался мужчина. Он был в этом уверен и жаждал исправить. Если бы Грейс оказалась сейчас рядом с ним в постели, Дилан отыскал бы все тайные местечки, прикосновения к которым доставляли ей наибольшее удовольствие и ласкал бы их до тех пор, пока она не потеряла бы над собой контроль, а потом вошёл бы в неё, и единственными звуками в его голове остались бы неистовые крики блаженства.

– Я могу сказать ей, что вы плохо себя чувствуете, – раздался из гардеробной степенный голос Фелпса, разрушив самую яркую эротическую фантазию Дилана. Усилием воли он подавил в себе возбуждение и поклялся, что скоро воплотит фантазию в жизнь.

Через несколько минут он отпихнул в сторону подушки с покрывалом и встал с кровати. В тот же момент череп пронзила острая боль, Дилан сжал голову руками.

Из гардеробной вышел Фелпс и увидел на лице хозяина гримасу боли.

– Может быть, чашечку чая? – предложил камердинер. – С мятой. Это обычно вам помогает, сэр.

Чай был последним, в чём нуждался Дилан.

– Фелпс, я ненавижу чай, – пробормотал он, потирая лицо ладонями. – Ты работаешь на меня тринадцать лет. И прекрасно знаешь, как сильно я ненавижу чай.

– Тогда ромашковый отвар? Или кофе?

Ромашковый отвар звучал ещё хуже чая. Кофе, по крайней мере, он сможет... пережить.

– Да, распорядись, чтобы подали кофе наверх. Я выпью его, пока принимаю ванну. И пошли горничную передать миссис Шеваль, что я встречусь с ней в музыкальной комнате.

Обнажённый, он прошёл через гардеробную в соседнюю комнату, где его ждала огромная медная ванна с горячей водой.

Приняв ванну, побрившись и выпив кофе, Дилан почувствовал себя значительно лучше. Когда часы пробили четыре, он спустился в музыкальную комнату, где его ждала Грейс. Дилан остановился в широком дверном проёме, наблюдая за ней.

Она стояла за его роялем, не замечая Дилана и смотрела на исписанный листок на пюпитре, затем сыграла несколько нот. Если бы она только знала, что была воплощением тех нот. Интересно, что бы она подумала, если бы он ей рассказал.