– Ну да, - удивилась Таша. – Слабенькие правда, не всегда обновляют. Но хватает. Говорят, у топовых есть места, где товара прям хоть жопой ешь. Вывозить не успевают.

– Так у вас тут рай, - прищурился умник.

– Не знаю такого слова, - отмела подозрения Таша. – Но, если полагаешь, что в Акватории хорошо, поймай стихийную миграцию нечей. Или в гнездо сунься. Или попади на отмороженных.

– Мы поняли, – поднял я руку. – Смерть ходит по пятам.

– Нечей меньше не становится. А то и прибывают суки, - с толикой обреченности сказала Хвостатая. – Навар хороший, да, вот только люди мрут.

– Но-но, - посуровела Таша. – Утри соплю, младшая. Не позорь.

– Обед, - на чутье вмешалась Фрау. – Хватит зубоскалить.

Крыса показала кулинару большой палец и лихо подсела к огню. Простая и правильная мотивация, одобряю. Картинка пока складывается противоречивая. Богатые угодья, подмятые скопищем боевиков, и шикарная угроза непонятного сухостоя. Вписаться трудно, помереть легко. И где-то в этой смертоносной клоаке мечется сигнал. Судя по размерам Акватории, чтобы найти источник не потребуется преодолевать новых щирм - несомненный плюс, если ты оптимист.

– Долго еще идти? – спросил, откладывая опустевшую миску. Варева на один зубок, как отметил уставший организм. Нужен условно безопасный уголок, где можно приткнуться и восстановить команду в некой протяженности времени. Как командир вижу напряженные лица и тревожные огоньки в глубине глаз.

– Часа три-четыре. У вас телега, так что пройдем подземкой. Это немного дольше.

– А поверху? – спросил осторожно. Чет не нравится мне расклад.

– Полоса отчуждения, - выдала Таша. – Забываю, сука, что вы нулевые… И я сказала «сука».

– Теперь можно, - усмехнулся я. – Теперь я вас знаю.

– Глубокий посыл, уважаю, - фыркнула женщина. – Поверху кучкуются нечи, что жаждут свежего мяска, но не могут подойти к Парку. На своих двоих проскочить можно, тропки проложены, но с грузоходом встрянем.

– А синие и поверху возят, - поджала губы Хвостатая.

– Заебала, - лаконично ответила Таша.

– Уходим, - поставил я точку. Мне и моих подопечных хватает с их высокими отношениями. Еще парочка и рука сама потянется к оружию, я себя знаю.

Собрались, свернулись и почти бодренько покинули гостеприимную колокольню. Место и правда достойное, в некотором роде даже колоритное. Вот только колокола нет, и луковица крыши не сияет позолотой. Но одинокая башенка посреди мощенной площадки для меня всегда в плюс. Когда-то давно меня в такую загнали подлые супостаты – их было девять, а я выжил.

На ход ноги всегда вспоминается лишнее, да.

На тротуар перед группой шмякнулся краб. Навскидку, сиганул из окна третьего этажа домика по левому флангу. Упал, треснул и заскреб лапами, кулачки под мордой судорожно сжимались. Я выждал секунду – никто не выстрелил.

– И как это понимать? – спросил вкрадчиво.

– Неч, - ткнула пальцем Таша.

Шест, честь ему и хвала, сообразил первым, рявкнул:

– Мелкая, контролируем дом. – И затопал к парадному с щитом наперевес. Юркая фигурка мгновенно пристроилась чуть сзади и сбоку. Зачтено, черти.

Замес приблизился приставным к агонизирующему телу и аккуратно ткнул мечом. Ива и Фрау торопливо схватились за арбалеты и навелись на соседние здания. Клановые хлопали глазами. Хвостатая не выдержала:

– А че вы делаете?

– Почему спрашиваешь? – насторожился.

– Так неч самоубился. С ними случается, когда отстают от стаи. Иначе, нас бы уже накрыло.

В подъезде грохнуло и матерно выразилось. Через минуту под открытое небо выбралась бледная Крыса, пытавшаяся оттереть куртку от синевы. Следом выбрался довольный тощий, демонстрируя сочную адхару. Оглянувшись, мелкая повертела пальцем у виска.

– Еще один ныкался под лестницей, - доложил тощий. – Был раздавлен.

– Вот нахрена было бить? – не удержалась Крыса. – Малюта бы зарешал.

Говорю же, мне и своих клоунов хватает. А клановые немного напряглись, запереглядывались. Вот теперь уже любопытно. Я щелкнул пальцами, привлекая внимание. И Таша торопливо сказала:

– Пара - это нехорошо. Не к добру это.

– Ускоримся?

– Вот и мы думаем.

Ускорились. Условно, конечно – тропа, отмеченная знаками, которые не всегда различал, вышла извилистая, со сменой направлений в череде двориков жилого квартала и преодолений завалов, никак не приспособленных для транспорта. Пыхтели, но шли, как говорится.