— Старший сержант Косовский.

— Лейтенант Джулай.

— Товарищ лейтенант, по приказу командира эскадрона веду разведку и наблюдение местности.

— А почему на восток, товарищ старший сержант?

— Так, сплошного фронта нет, немцы постоянно маневрируют, нам и приказано вести разведку и наблюдение во все стороны.

— Что смогли выяснить товарищ старший сержант?

— Передовой отряд противника занял южнее нас село Романовка, до которого отсюда километров двенадцать. На пути в соседнее село, — докладывал разведчик, — вражеские машины завязли в песке. Им остается преодолеть два километра проселка, а дальше сюда дорога с твердым покрытием. Кроме песка, немцам ничто не мешает.

— Это дорога с твердым покрытием? — я не смог удержаться от ухмылки.

— По сравнению с тем местом где они засели, то да. Там песок намного мельче — как пыль, чуток перегазовал и засел. У них водители к другим дорогам привыкшие…

— Какие у немцев силы?

— Около десяти мотоциклов с колясками, семь легких танков, четыре грузовика с пехотой и три орудия на прицепе.

— Да… С нашими силами, против них много не навоюешь, одна пушка на твоем броневике и два пулемета на моем, да пяток солдат…

— Тут на дороге, в двух километрах на восток застряли две установки комплексных пулеметов-закипели. Одна машина тянула другую, вот мотор и не совладал.

— Что же Вы не помогли?

— А-а… мы сами себя, еле тащили. Мотор то у нас обычный, а весу больше чем у груженной машины…

Во время разговора из броневика высунулся солдат и обратился к Косовскому:

— Товарищ старший сержант, тут немец кажется до ветру просится!

— Какой немец?

— Да спеленали мы тут одного, когда их колона застряла.

— Допросили?

— Нет, товарищ лейтенант, языком ихнем у нас никто не владеет. А вы что сможете?

— Попробую, давай его к нам.

Повернувшись, двинулся к нашей «семидесятке». Уже подходя, крикнул во внутрь:

— Начальника разведки на связь!

— Готово тащ лейтенант!

Обрисовав в нескольких фразах ситуацию, попросил капитана Суховея пригласить к радиостанции переводчика, что бы допросить немца побыстрей.

Через полчаса, мы уже представляли что происходит в районе Стоянова. С противоположной от нас стороны к местечку подходил передовой отряд немецкой танковой дивизии. Скорость его движения была резко снижена состоянием местных дорог. Точнее их полным отсутствием по немецким понятием. Как высказался об этом пленный немец:

— Но тут на первый план вышел новый противник, о котором никто не думал. Это была сама страна, которая, казалось, сопротивлялась нашему вторжению. После пересечения границы вдруг перед ними открылись огромные песчаные и болотистые районы. Они были помечены на картах, но им не придавали значения.

Наши мотоциклы застревали в песке или болоте, тягачи противотанковых орудий буксовали. Пришлось в противотанковые пушки и пехотные орудия впрягать лошадей, которые могли тащить их вперед. Панцергренадеры из 11-й танковой дивизии, которые еще утром вышли к цепи высот недалеко от реки Западный Буг, идти дальше не могли, так как на юг, восток и север от этого места простиралось необозримое болото. Любое транспортное средство в нем безнадежно вязло, а солдаты лишились сапог, которые засосала трясина.

Через минут пять после допроса на связь вышел наш командир и попросил, не приказал, а именно попросил на два-три часа задержать продвижение передового отряда, пока «мы тут что-то придумаем».

Повернувшись к Косовскому спросил:

— Что скажешь сержант?

— А что тут сказать, выполнять надо!

— Это понятно, но как?

— Займем ближайшую высоту у дороги и будем держать её, сколько сможем. Немец он дороги по любому будет держаться, вот мы ему её-то и перекроем. Там впереди, — он махнул рукой в противоположную сторону от границы, — через километр, как раз, есть подходящая.

— Ну тогда разворачивайся, и давай за нами, встречаемся у высоты!

Пока мы ехали, я посмотрел на карту. На ней было видно, что дорога огибает высоту и уходит дальше на северо-восток. Перед высотой дорога шла по высокой и широкой насыпи. По краю и склону насыпи шла густая посадка каких-то местных деревьев, видно их специально высадили на насыпи, чтобы они своими корнями не давали дождям размыть её. Ох, и не дураки были наши предки! Заехав почти на гребень, я спрыгнул с брони и осмотрел лежащую перед мной местность. Впереди на дороге, даже не съехав на обочину стояли две машины. Около них суетились какие то люди с ведрами. Тут я услышал уже знакомый, надрывный звук бронеавтомобиля Косовского. Он оставил свой броневик внизу на дороге, а сам поднимался вверх ко мне.

Когда он подошел, я спросил его:

— Это те самые зенитчики?

Он посмотрел куда я показывал рукой и ответил:

— Они самые.

— Кто из твоих с ними разговаривал?

— Я и говорил.

— Тогда пересаживайся на мою броню, и езжай к ним, бери одну машину на буксир и тяни сюда. Понятно?

— Да, понятно товарищ лейтенант!

Подозвав к себе башенного стрелка с БТРа, поставил ему задачу: перед тем, как тянуть сюда машину, закинуть в указанную точку передовой дозор с радиостанцией, который предупредит нас о подходе к высоте немцев. Показывая ему на карте точку, где он высадит дозор, услышал предложение: