Всё это я с трудом различал сквозь шум в ушах. Гематомы расплывались на всём теле темными пятнами, и, как бы я не защищался, без проблем пережить такой сеанс избиения было невозможно.

— Ну что, Андрей, — Франческо подошёл ближе. — Ты у меня отнял целый день охоты! И не просто какой-то там день, а день в самый разгар сезона циней! Так что ты мне должен, и, к тому же, очень много.

— Если думаешь, что я ношу с собой все жвала, то очень сильно ошибаешься, — я усмехнулся. — Но если тебя устроит те три десятка, что сейчас есть у меня с собой, то я не против с ними расстаться.

— Не переживай, — усмехнулся Франческо. — Конечно, и твой рюкзак мы тоже проверим, но главное, что нас интересует — короны на твоём балансе.

— Не вариант, носатый. Я не для того столько времени на добычу потратил, чтобы просто так отдать все готовенькое вам, ушлепкам, — я зло сплюнул на землю, нахмурив брови.

— Андрей, зря ты хорохоришься, — равнодушно сказал Франческо. — Если не тупой, то вполне мог уже догадаться, почему ты как тупая овечка поперся сюда. Последнее, что стоит пить, так это бурду этого лопоухого красавчика. Скажи спасибо, что мы еще решили обойтись с тобой по легкому варианту — всего лишь сделали тебя более доверчивым. А так то Сеня может на полном серьезе сварить такое, что человек будет думать, что его заживо съедают, или вообще, что он овощ. Жуткое зрелище.

Меня передернуло. Думаю, раз пеликан так спокойно об этом говорит, то эти кулинарные произведения были не раз использованы на других людях. Повезло же мне напороться именно на эту на голову отшибленную парочку. Почему то мне казалось, что Василий и двое его дураков не на постоянной основе промышляют такими делишками, и только сейчас прибились к Франческо. Но может я и ошибаюсь.

Но в любом случае, и дальше стоять без действия точно нельзя. Прогоняя шум из головы, помотал ею из стороны в сторону. Оба пути на скалистой тропе загорожены, бежать в тупиковый грот бессмысленно, а сигать в реку с водопадом тем более — самоубийство.

Проклятье! Ни одного пути отступления, придется брать инициативу в свои руки. Мельком взглянул на Варвару. Рыжая зараза всё так же стояла, вытянув руки в мою сторону, и на её лице не было заметно ни капли усталости. Нужно для начала вырваться из ее контроля.

— Ладно. Парни, заберите у него рюкзак, — кивнул пеликан алкашам.

— Стоять, я сам, — выставил я руку в останавливающем жесте. Затем медленно, сжимая зубы от боли, снял рюкзак. — На держи.

Я замахнулся сумкой в сторону Франческо, и он вытянул руки вперед, приготовившись её ловить. Ладно, сейчас или никогда.

Со всей дури швыряю рюкзак, правда не пеликану, а его рыжей подружке. Та от неожиданности округляет глаза и отпрыгивает в сторону, уворачиваясь от летящей от неё вещи. И в этот момент мои ноги тут же чувствуют свободу.

Пока остальные не успели опомниться, подхватываю кувалду с земли.

Разряд!

Скользящий шаг!

Навершие, сверкающее искрами, несется прямо в грудь Василию, стоящему ближе всего ко мне. В последний момент охотник успевает среагировать, скрестить руки перед собой. Однако даже так его тело сносит назад, и он с гигантской скоростью врезается в стену, безвольно по ней сползая. Минус один.

Остальные охотники поняли, что происходит, и схватились за оружие, но меня было уже не остановить.

Не прекращая рывка вперед, скользнул к Сергею, вновь размахиваясь кувалдой. Металлический молот устремился ко второму беззащитному охотнику, но тот выставил руки вперёд, в каком-то нелепом жесте, меньше всего напоминающем защитную стойку.

Не успел я додумать эту мысль, как охотника окружил синий полупрозрачный пузырь, за мгновение расширившийся вокруг него. Сначала молот, а потом и меня откинуло в сторону. Было такое ощущение, будто я с разбегу врезался в твердую стену, после чего меня как котенка отшвырнуло назад.

Ладно, если я не потерял сознание, то еще поборемся, главное, снова не попасться в контроль. Или не влететь головой в скалу.

Но почему-то, мой полет длился уже больше секунды, а спина до сих пор не встретила никакой твердой поверхности. Осознание пришло очень быстро.

Меня откинуло не на скалу. И даже не на тропинку. Быстро удаляющиеся фигурки охотников застыли каменными статуями, а я падал вниз, приближаясь к бушующей воде…

— А-а-а! Твою ма… бхубьыль… быбуль…фвабух…

Я с головой погрузился в холодную реку, и в открытый рот тут же попала вода. Мои руки тут же беспорядочно замолотили по воде, а тяжелый молот сразу отправился на дно. Паника овладела мною за считанные мгновения.

Так уж сложилось, что самый большой водоем, в котором я бывал — это самая обычная ванна в моей старой съемной хрущевке. И к неожиданным купаниям в горной реке я был совершенно не готов.

К счастью, ко дну я не пошел, и кое как у меня получилось удержаться на поверхности, наглотавшись при этом воды. Гребни невысоких волн то и дело окатывали меня с головой, а бурный поток нёс куда-то в сторону. Но стоило мне только поймать ритм и приспособиться к бушующей стихии, как холодная дрожь прошла по моему загривку.