Стойла и загоны для лошадей отсутствовали в принципе, вместо них было несколько отсеков под склады и под мастерские, под различные виды работ. Наковальня и небольшой горн в одном, верстак, похожий на токарский в другом, третий был закрыт шторой, но несло оттуда мокрой кожей.

У другой стены стояла моторка с открытым капотом и без колес. Дальше все-таки нашелся конь, только стальной. Агрессивного вида чоппер, напоминающий наш «Урал», но с поправкой, что вместо хромированных деталей, в основном преобладала медь.

— Пойдем, это отцовский и он не работает, только-только собрались после зимы его в порядок привести, — Борис подтолкнул меня к центру ангара, где под ярко-красным чехлом стояла какая-то огромная коробка.

— Это что там под чехлом?

— Каким чехлом? Это не чехол, — парень подошел к конструкции, схватился за край ткани и вздернул, оттаскивая в сторону.

Ткань легко взметнулась в воздух и, струясь на легком ветерке, стала распрямляться, будто лежала слоями. И все тянулась и тянулась, Борис уже почти до стены дошел, а ткань никак не могла полностью обнажить ящик.

— Это воздушный шар что ли? — картинка, наконец, сложилась.

— Обижаешь. Это аэростат Монгольфье! — с таким видом сказал Борис, будто я тут же должен был проникнуться. — Между прочим, последний писк моды. Из Франции привезли Искре на день рождения.

— Он бронированный? Какая-то магия? — я с сомнением потрогал гладкую ткань, похожую на шелк.

— Нет, — удивился Борис. — Как бы он взлетел тогда? Он же легким должен быть? Откуда ты там приехал? Совсем из деревни что ли?

— Я промолчу, откуда я приехал и на чем летают там. Но это не отменяет вопроса, как мы на этом улетим, нас же выстрелами порвут, как тузик грелку. Еще и цвет такой, даже дальтоник не промажет.

— Матвей, не грузи. Мое дело — поднять его в воздух, а я это еще ни разу без сестры не делал. Это для нее легко — плюнул, дунул и полетело. А мне воздух придется по-обычному нагревать, и мне нужно время разобраться, и я разберусь. А вот твое дело — это выиграть мне это время и решить вопрос с тем, чтобы нас не продырявили. Бери парней и сделайте это.

Я еще раз окинул взглядом воздушный шар. Хлипкая на вид корзина, не боевая, конечно, а экскурсионно-прогулочная, куда максимум шесть человек влезет и то бочком. Сверху крепление для самого шара и механизм, этакая смесь газовой горелки и жаровни с кучей вентилей разного размера. Борис как раз забрался в корзину и выборочно, хотя скорее наугад, крутил их по очереди. Внутри корзины стояло две жесткие лавки без каких-либо ремней безопасности, а по бокам свешивались мешки с песком. Нужны ли они при нашем весе? Четыре мужика еще и с оружием.

— А ты справишься? — как-то неуверенно Борис выглядел после общения с конструкцией.

— В воздух подниму, — он уверенно кивнул.

— А управлять?

— Это уж как получится, — Борис улыбнулся, но быстро стал серьезным. — Помоги парням.

Я кивнул и пошел к выходу, параллельно сканируя аурой территорию. Один из «рассветных» уже сидел на крыше. Это — Трехпалый. То есть пальцев у него было четыре, отсутствовала только фаланга у мизинца.

Называть его «эй ты, четырехпалый безмизинчиковый» было бы все равно достаточно странно и долго. А на мое прозвище он никак не среагировал. Либо так оно и есть, либо не видел смысла спорить, что тоже хорошо.

У него была «Мосинка», плюс, должно быть, отличное знание местности, так что снайперская поддержка у нас есть.

У Бородача (этот нормальный бородач — там глаз почти не видно, настолько все заросло) был помповый «винчестер», почти такой же, как и у меня когда-то, но он им практически не пользовался, предпочитая ближний бой.

Прям совсем ближний — на левой руке у него был шипованный кастет, а на правой (видимо, все-таки, чтобы стрелять хоть иногда) четыре толстых печатки, которые при сжатом кулаке также превращались в нечто убойное. Еще и надпись после себя оставляли — С. В. Е. Т.

Я такой автограф в доме уже видел на лбу мертвого «прайдовца». Сейчас Бородач ощущался за ангаром, приглядывал за флангами.

А вот дальше все пестрело от врагов. Пять охотников разной степени силы, кто-то еще «чистенький», а кто-то уже со следами скверны. И восемь аур с гнильцой — та самая подмога из Грешников. Четверо рассредоточились вместе с охотниками и по широкой дуге шли по нашим следам, а вторая четверка оказалась чуть в стороне и делала что-то непонятное. Встали в круг и делились силой с тем, что лежало в центре.