Битые стекла не склеились обратно, по их сдуло порывом ветра. Как и прочий мусор, который мы успели раскидать. Стало сильно поприличней — что-то поломано, что-то помято, но ощущение полного разгрома уже не было.

«…а может не будем его отдавать?» — спросил Ларс: «…человек хозяйственный, порядок нам пригодится…»

«…ты же сам так можешь…» — ответил Муха: «…помог бы ему, глядишь, в депозит уложимся, а?»

«…нет…» — мотнул головой профессор и фыркнул: «…не мой профиль…».

Я немного побегал по заводу, размахивая тростью. Услышал нетерпеливый гудок моторки, а потом и вовсе начали ломиться в дверь с криками, что пора закругляться.

Я проскользнул за дверь через маленькую щель и сразу же закрыл ее за собой, отсекая любопытные взгляды Гидеона и «адвоката».

— Успешно? Что мне доложить Илья Семеновичу?

— Более чем, — я кивнул, демонстрируя трость и возмущаясь. — Но то, в каком состоянии было место для работы — это ведь ужасно. Вы бы там убрались хотя бы заранее.

— Но, — опешил «адвокат». — После смены все было проверено и даже опечатано.

— Значит, фобос успел набедокурить, — я заметил, как Гидеон закатил глаза, пожал плечами и пошел к «буханке».

— Стойте, мне хотя бы нужны доказательства, что все получилось. Я узнаю трость Семена Павловича, но…

Я сам не понял, как это произошло, но трость будто подпрыгнула, дернув меня за руку. Сильно дернула и хлестко (от души так) припечатала бедного мужика по хребту.

— Ой, простите, я не специально! — спохватившись, я одернул руку и крепко сжал вибрирующую трость.

— Ничеееего, — сквозь зубы процедил «адвокат», выгнувшись дугой и потирая спину. — Сссуу… ма сойти. Прямо как при жизни. Больше не надо доказательств.

— Чудненько, — я на всякий случай убрал руку с тростью за спину и поспешил к «буханке». — Я там карету одну случайно поцарапал, так что, то пишите моим юристам. А сейчас, вынужден, откланяться.

— А как же гонорар?

— Я курьера потом пришлю, — я забрался в кузов и поторопил Гидеона. — Поехали уже, сколько тебя ждать-то?

К Нижнему Новгороду мы подъехали на рассвете и уперлись в пробку из моторок, ожидающих въезда в город. Искра с Банши спали, Гидеон рулил, а у меня всю дорогу руки чесались — требовалось что-нибудь поделать. У меня уже было готово три кривых ложки, дудочка, которая не работала и пять остро заточенных осиновых кола.

Желание мастерить проснулось, но мастерство пока не завезли. Поэтому и переключился на колья — и желание глушит, и нервы успокаивает — все-таки, считай, мое первое оружие в этом мире. Осины по дороге было полно, и после каждой остановки я притаскивал в кузов новые ветки. Первые четыре вышли откровенно не очень, а вот пятый мне нравился. Компактный дрын с дополнительной перекладиной на конце, чтобы удобнее было колоть. И как раз занимался гравировкой, когда мы уперлись в творящийся на дороге бардак.

Какой-то аналог комендантского часа — дюжие парни в форме Новгородского гарнизона, прохаживались вдоль машин и разворачивали всех назад, а кто упорствовал, сгоняли на обочину, чтобы не занимали всю дорогу.

Наша условная принадлежность к заводу Львова и попытки сестер Кравец (как единственных, кто еще не был в розыске) устроить скандал, ни к чему не привели. Надевать маски сектантов даже пробовать не стали — обычные люди вокруг, при этом было и несколько охотников. Явно местных, возвращавшихся с рейда. Они что-то пытались доказывать страже, рассказывая про протухшие останки деймосов.

Что было конкретно, я не расслышал, но и перед и за их моторкой было свободное место. Мужик сзади шарахался от них, как от мусорной машины в московской пробке, а спереди, наоборот, чуть ли не подпирал бампером соседей, стараясь вжаться как можно дальше. Стражник прикрыл нос рукой и постарался как можно быстрее от них уйти.

— Повторяю, город закрыт на карантин, — устало ответил стражник, пытаясь отмахнуться от насевших на него Кравец. — И ваш завод тоже. Да, и мне насрать, на кого вы работаете. Хоть на самого батюшку-императора. Хотите, ждите, но дорогу не занимайте. В сторону прими, — стражник постучал по капоту моторки.

— Что хоть случилось-то? — я не выдержал и, надвинув кепку, высунулся из окна над плечом Гидеона.

— Говорю же, карантин, — стражник, как на тупого, уставился на меня, мол, как же вы все достали.

— Болеете? Если что, у нас ни сала, ни яблок нет.

— Что-то рожа у тебя знакомая, ты с левого берега что ли? — отсылку мою стражник, конечно, же не понял, но неожиданно прищурился.

— Точняк. А то я тоже смотрю, знакомый вроде. На набережной-то пересекались, — я блефовал, но охранник кивнул и внешне расслабленно подобрел. — Может, договоримся? По-братски, а? У нас груз важный, на заводе ждут.