— Ладушка! — Вадим нежно притянул меня к себе и обнял. Я прислонилась головой к его груди и услышала стук его сердца. При моем росте метр семьдесят макушка моей головы доставала ему только до плеча. Впервые за несколько месяцев мне было по-настоящему спокойно.

— Ты тоже знаешь это место? — спросила я своего спутника.

— Да, Богдан показал.

Да что ж такое, опять Богдан.

— Ты откуда его знаешь? — спросила я, внимательно разглядывая обстановку вокруг, на сколько это позволяло отсутствие света. Хотя мне совершенно это не мешало, я отлично видела в темноте. Способности рода?

Говорили мы долго. Он рассказал мне, как искал меня в день эвакуации.

— Но ты как сквозь землю провалилась.

— Так и есть, — улыбнулась я.

— Мы ехали сюда в одной колонне, я включил логику и снова стал тебя искать здесь. Но делал это так явно, что твой родственник заметил это. Он-то мне и помог найти тебя. Когда я узнал, что в шахту упала клетка, поднимающая наверх рабочих…Ох, Ладушка! — он снова обнял меня. Мы сели на ступени, и он продолжил:

— Этот Богдан задал мне жесткую проверку, прежде чем дал добро повидаться с тобой. У тебя родственники все такие? — еле сдерживая смех, спросил он.

— В смысле? Какую проверку? — я округлила свои зеленые глаза.

— В прямом. Я отжимался до упаду, а потом он задавал вопрос, не передумал ли я повидаться с тобой. И так несколько раз. — Он хмыкнул, видимо, вспоминая уроки “спецподготовки” перед свиданием.

Подземный город. 11 сентября 2027год.

Моя смена подходила к концу. Я, занося в компьютер лаборатории последние данные проб, размышляла о завтрашнем дне. На протяжении следующего месяца мы встречались с Вадиком еще три раза, и к предстоящей, заключительной встрече, которая планировалась завтра, должен был присоединиться дядя Богдан. Мы планировали побег. Но если нас поймают, нам конец. Операция — конспирация высшей степени! Я улыбнулась. Ну а что унывать? Нужно отдохнуть: завтра важный день. И я направилась домой.

Народу в центре моста было много, но я быстро отыскала глазами тех, с кем мне нужно было поговорить, встретилась с ними взглядами и почти незаметно кивнула. Это означало, что мы встречаемся на первом уровне моста через пять минут.

И вдруг в ушах противно заныло — сигнал к сборам!

Разговор сорвался, черт! С высоты второго уровня я видела вдалеке огромный клаксон, установленный на кабине большого бронетранспортера с подозрительными бурыми пятнами, который вместо гудка противно скрипел и шипел. Я развернулась и пошла к источнику звука, на ИХ базу.

Грузовик стоял прямо посередине большого перекрёстка на пересечении центральных улиц, что давало военным возможность просматривать все четыре стороны «города». Эта часть местности была в виде большой площадки, на которой стояла вышка с дозорными.

Наши надзиратели были другими, не такими, как мы. Другая раса. Их кожа отливала одновременно и болотным, и бурым оттенком, к тому же маленькие глаза и чересчур развитая мускулатура указывали на принадлежность жителей какой-то другой планеты. Точно такие же были в пункте сбора в моём родном Дажольске, но тогда одежда умело скрывала их. Тролли, как сказал мне Вадик в нашу первую встречу здесь. Нужно ли объяснять, что мне стало не до смеха, когда я поняла, что он не шутил.

Сто тридцать два жителя — пришли все. Все живы.

Я привычно стала в очередь за Богданом, а в двух метрах от нас находился Вадик, номер “23”.

В очереди мы толкались полчаса точно.

— Номер? — спросил тролль, когда подошла моя очередь.

— Двадцать девять, — оттягивая воротник бомбера, ответила я, почувствовав, как мой ошейник завибрировал. «Спокойно, не поднимай глаза» — уговаривала я сама себя, старательно контролируя свое, безучастное ко всему выражение лица. К шее, рядом с ошейником, он припечатал раскалённый штамп, и я почувствовала запах паленой кожи.

После меток (жутко болит) нас распустили. Надолго ли? Скоро узнаем. Все стали расходиться. Проходя мимо, Богдан, налетевший на меня специально, буркнул: “СЕГОДНЯ, возле входа в тоннель, через час”. Ого, так срочно? Через полчаса я уже была в жилище. Одни и те же мысли крутились барабаном в моей голове: нужно выбираться отсюда, и один выход — бежать. Если я погибну на поверхности, значит, так тому и быть. Но тихо умирать под землей и быть биомассой для опытов — не дождетесь. Метка нестерпимо горела. Однако некогда раскисать, мне понадобятся силы. Я развернула очередной протеиновый брикет, и, как обычно поделившись им со своей соседкой, быстро умяла свою часть.

— Уходишь? — Старуха смотрела на меня своими ясными глазами: она поняла, что я задумала. Я ей ничего не ответила, молча соображая, сдаст она меня или нет.

— Если выберешься, старайся держаться подальше от вышек. От них идет морок, искажение действительности. Хотя к их магии ты устойчива, я вижу это.

Ее тихий шёпот я еле расслышала. Раз пошли советы, значит, не сдаст.

О каких вышках она говорила?

Вещей я брать не стала, чтобы быть налегке. Взяла только баллончик с кислородом. Стараясь не шуметь, я вышла из дома.