– Я познал эти знаки и их магическую суть когда жил у оседлых людей, - уточнил старик.

– А вот этот? Что он значит?
– и молодой норег указал на волнистые линии. Похожие знаки повторялись в нескольких местах на бубне.

– Это горы, там жили наши предки.

– А вот этот?
– Харальд указал на человека с рогами на голове.

– Это знак человека-нойды. Вы зовете такого колдуном.

– А если жребий укажет именно сюда, то что это буде значить?

– Это говорит о присутствии нойды, или о том, что нужно посоветоваться с нойдой. В каждой палатке саами есть бубен предсказаний и кто-то, кто умеет им пользоваться. Но только нойда может прочесть более глубокое и скрытое сообщение арпы - жребия.

Тут он закрыл глаза и запел. Это был высокий, дрожащий распев, одна и та же короткая фраза повторялась снова и снова, поднимаясь все выше, пока слова вдруг не смолкли, оборвавшись, как если бы пали в омут немоты.

О-ма! О-ма! Небесная Ведунья!

О-ма! О-ма! К тебе в ночи бреду я

О-ма! О-ма! Возьми стада оленей!

О-ма! О-ма! Вернись из мира теней!

О-ма! О-ма! Зову тебя в печали

О-ма! О-ма! Огонь и сталь венчали

О-ма! О-ма! Звезда упала с неба

О-ма! О-ма! Костры зажег я слева...

После короткого молчания Каапо вновь запел, возвышая голос, пока не дошел до того же обрыва. Он пел, постукивая по бубну.

О-ма! О-ма! Подвел к себе оленя!

О-ма! О-ма! Ножом по горлу время!

О-ма! О-ма! Котел из меди звучный!

О-ма! О-ма! Заклятий зов могучий

О-ма! О-ма! Прими дары шамана!

О-ма! О-ма! От страсти и дурмана!

О-ма! О-ма! В котле клокочет лава!

О-ма! О-ма! Костры зажег я справа...

Глядя на этого уродливого человечка, закрывшего глаза и раскачивающегося взад-вперед еле заметно, Харальд понял, что находится в обществе совершеннейшего прорицателя, которого Хальвдан конунг, уж точно, назвал бы самым чёрным, крайне опасным и могучим финским колдуном. Каапо был способен войти в мир духов так же легко и просто, как молодой норег высечь искру кремнем.

В четвертый раз повторив свой напев, Каапо открыл глаза и посмотрел на бубен. Харальд не удивился, увидев, что жребий вновь остановился на рогатом человеке. Шаман же хмыкнул, словно это лишь подтвердило его ожидания. И он снова закрыл глаза и возобновил постукивание, на этот раз ускорив темп. Харальд с интересом и напряжением следил за путем серебряного кольца, которое скользило по поверхности бубна. Оно посещало один знак за другим, не останавливаясь, потом замедлилось и направилось по немного иному пути. Тут Каапо прекратил бить в бубен, но на этот раз он взглянул не на его поверхность, а прямо в глаза молодого норега.

– Рассказывай, Харальд, сын великого вождя, что ты увидел и что понял из увиденного!
– воскликнул старый шаман-прорицатель.
– Ты не по возрасту умён и проницателен, а этого бывает достаточно, чтобы постичь смысл послания бубна, лежащий на самой поверхности... Скажи, что увидел, ведь ты столько времени провёл вместе с Ансси, а внук мой всегда был толковым прорицателем. Я уверен, что он уже поведал тебе сущность многих магических знаков шаманского бубна, и ты узнал их теперь, вижу это по твоим глазам...

Как ни странно, Харальд ждал этого вопроса. Как будто некая связь и некое понимание возникли между колдуном, так теперь про себя молодой норег стал называть старого провидца Каапо, и им самим. Но оба они остались довольны этой связью. И выходило что Харальд, не от отца бежал, спасая жизнь Ансси, а пришел к Каапо за наукой колдовства. И в тоже время сын Хальвдана конунга чётко представлял, что это было совсем не так.

– Движение и путь, - наконец произнёс Харальд.
– Какое-то движение. К горам, долинам, лесам и морю, хотя к каким горам, долинам, лесам и к какому морю, я не знаю, ведь на моей родине их предостаточно. Путь же означает моё возможное возвращение на родину... Еще бубен сказал о чем-то, чего я не понял, о чем-то таинственном, смутном и опасном. А еще о большой власти над людьми, долгожданной встрече, далёкой битве на воде, а в самом конце был знак, похожий на корону, такой золотой обруч, который носят на голове бриттские, ирландские и франкские короли...

Теперь Каапо сам посмотрел на бубен. Серебряное кольцо остановилось на рисунке человека, сидящего верхом на лошади.

– Это вот под этим ты, Харальд, сын великого вождя, подразумеваешь движение?
– спросил он.

Ответ казался очевидным, но молодой норег ответил:

– Нет, не этот знак. Я не знаю в точности, что он значит, но так или иначе, он тесно связан со мной. Когда кольцо подошло к этому знаку, а потом остановилось, мой дух окреп и ощущение приближения большой удачи охватило меня. Этот знак похож на стаю из четырёх птиц.

– Посмотри еще раз и скажи мне, что ты видишь, - отозвался нойда Каапо.

Харальд пристальней всмотрелся в рисунок. Втиснутый в узкое пространство между более старыми, уже выцветшими, этот знак был едва ли не самым маленьким на бубне. И был единственным, больше он нигде не повторялся. Всадник на лошади держал в руке круглый щит. Это странно, подумал Харальд. У саами вроде бы не было щитов. Да и лошади никак не выжить в этом суровом холодном краю. И тут присмотревшись молодой норег заметил, что у лошади, обозначенной простой линией - восемь ног.