Чары оказались весьма маноёмкими — они за раз выпили у него половину резерва. Некоторое время назад это бы закончилось магическим истощением, поскольку маны у него было в два раза меньше. Но сейчас он ощущал себя комфортно. И что самое приятное — голова не болела, хотя знаний в ней прибавилось, что он мог подтвердить как дипломированный менталист.

Затем француз перенёсся порталом к ближайшему посёлку порталом.

Магический фон планеты был ровным и приятным в том смысле, что тянуть из него ману было комфортно. В ближайшей местности не было просадок фона, которые образуются в местах концентрации волшебников и артефактов с подзарядкой от окружающей среды. Резерв потихоньку восстанавливался.

Пустыня осталась далеко позади. Жан-Поль оказался в покрытой густой травой местности в предгорьях неподалеку от поселения, которое было представлено одноэтажными однотипными домиками контейнерного типа. Из параллелепипедов три на три метра в ширину и высоту, пятнадцать метров в длину, тут было построено всё. Здание могло состоять из одного контейнера или из двух-трёх установленных рядышком. Но встречались тут и постройки из контейнеров до трёх этажей.

Между домиков проходила дорога из серого бетона, который даже на вид был прочней земных аналогов. Повсеместно присутствовало освещение, а бар, ломбард, гостиница и магазин — по одной штуке на весь посёлок — имели голографические трёхмерные проекции вместо вывесок.

Возле некоторых построек были припаркованы причудливые средства передвижения. В большинстве они представляли собой рубленой формы в стиле кирпича внедорожники на больших шинах низкого давления. Но встречались среди них и самородки в виде обтекаемых глайдеров.

На местный колорит землянин любовался под отводом глаз, поэтому редкие прохожие не обращали на него внимания. Они шли погружённые в свои мысли, будто зомби. Хотя, более вероятно то, что они находились не в размышлениях, а использовали дополненную реальность с помощью нейросетей.

Одежду аборигенов нельзя назвать дорогой и разнообразной. По большей части их наряды представляли собой комбинезоны. Цветовая палитра облачений не радовала разнообразием. Чаще всего встречались дешёвые, но прочные и износостойкие оранжевые комбезы колонистов. Чуть реже попадались серые рабочие комбинезоны, которые могли носить как техники и рабочие, так и шахтёры. Ещё реже встречались зелёные полевые комбезы военных, явно списанные со складов хранения.

Чтобы не выделяться, француз призвал себе зелёный комбез. Как он понял, в таких ходят люди самых разных профессий. Это что-то наподобие одежды кажуал, то есть на каждый день.

То, что тут обитают люди, было видно с первого взгляда. Разного роста и телосложения, с разным цветом кожи, глаз и волос, цветовая гамма которых была шире, чем на Земле. Но это, несомненно, были люди.

После переоблачения единственное, что выделяло Жан-Поля на фоне аборигенов — заостренные уши. Если учесть, что в прошлый раз, вернее, при единственной встрече с обитателем этого мира, в нём сразу опознали некого эльдара, то уши спалят его сразу, и никакая одежда не поможет.

Замаскировать уши ему не составило труда. Навыки архимага-биомага, доставшиеся ему от Килиона, плюс его собственные достижения в этой сфере, позволили в считанные секунды изменить форму ушей. После этого его стало сложно отличить от аборигена. Разве что оставалась проблема в том, что посёлок маленький, и тут наверняка все друг друга знают.

Первым делом он попытался получить информацию в местной информационной сети, к которой попробовал подключиться через нейросеть. Но тут же столкнулся с одной серьёзной проблемой. Само подключение было возможным, но без использования инфосети, которая называлась галонет.

Проблема заключалась в отсутствии регистрации гражданина, вернее, индивидуального номера, который присваивается в галактической базе данных своим государством каждому разумному при установке нейросети. Без этого номера у него не было банковского счёта. Денег, соответственно, у него тоже не имелось, а доступ в сеть платный. В общем, одно цеплялось за другое.

Без денег он не мог ничего узнать и купить, поскольку они тут были электронными. Возможно, и есть какая-то альтернатива, но о ней ещё нужно узнать.

Но Жан-Поль не расстраивался. Раз нельзя выяснить нужные сведения через галонет самостоятельно, то следует найти исполнителя, который сделает это за него. Да и в целом ему нужен был информатор. А где такого можно найти? Конечно же, в таверне. Вот он и направился в местный бар, который состоял из четырёх поставленных буквой «П» контейнеров.

Блок в правом крыле выполнял функцию склада и кухни. Вход осуществлялся через левый центральный блок. Остальные контейнеры отводились под столики. Место перед зданием использовалось в качестве парковки на шестнадцать внедорожников.

Над крышей контейнера в районе входа в бар висела трёхмерная динамическая голограмма, на которой демонстрировался видеоряд с симпатичной грудастой девушкой, которая с улыбкой на лице наливала по стаканам какую-то зелёную бурду, и так раз за разом.

Внутри заведение не вызывало вау-эффекта. Бар, как бар. Дешёвая мебель из чего-то наподобие пластика, электрическое освещение светящимися потолочными панелями. Всё скучно и серо, никаких тебе ярких цветов, украшений и картин. Будто не в питейное заведение попадаешь, а в филиал тюрьмы для богов.