— Я, мессир, — сказал солдат — седоусый и весь покрытый пороховой гарью; Солерн с трудом узнал того, кто руководил артиллеристами на стене. Поверх черной пороховой маски, из раны на лбу, стекала кровь, покрывая лицо блестящим лаком. — Лейтенант Нуартье, мессир.

— Поведете ваших людей вместо Олльера. Вы в состоянии?

— Да, мессир.

Колонна беглецов медленно потянулась вниз, скрываясь в тайном ходе. Ги не знал, что происходит наверху и мог лишь надеяться, что смертоубийство в воротах, утроенное мастером, задержит мятежников на какое- то время. Впрочем, ворвавшись в тюрьму, где не осталось ни одного солдата короля, они вполне могли сначала отправиться к камерам, чтобы освободить заключенных, захватить склад с остатками оружия, ограбить кладовые — да мало ли дел у захватчиков во взятой ими крепости…

Из девяти десятков уцелевших защитников Бернардена больше половины уже скрылись в тайном ходе, когда Солерн вновь ощутил, как вниз стекает леденящий ореол, от которого грудь сдавливает так, что дышать тяжело. Ларгель рядом с ним с со слабым стоном привалился к стене, а люди в хвосте колонны невольно подались вперед, толкая впереди идущих.

Ги сглотнул и, кивком отправив Ларгеля вперед, пока он не рухнул в обморок, пошел навстречу тягучему, невидимому ореолу. То ли мастеру надоело сдерживаться, то ли он слишком устал, чтобы держать себя в руках.

“Устал”, - подумал Ги: старик спускался медленно, опираясь на стену. Хорошо бы помочь ему, чтоб он шел побыстрее, но Солерн не мог сдвинуться с места. Ореол оплетал его, как свинцовая паутина. Мастер поднял голову и наконец заметил дознавателя.

— Что там? — спросил Ги.

— Некоторое время они развлекались друг с другом, — отозвался Николетти. — Но когда их стало многовато…

— Как вы?

Мастер задержал на нем удивленный взгляд и очень вежливо ответил:

— Благодарю, все в порядке. Вам не нужно заставлять себя помогать мне.

Солерн сжал зубы и шагнул навстречу. Ореол сдавливал ему сердце, и оно билось так медленно, словно во сне.

— Я не могу убрать его прямо сейчас, — мягко произнес мастер. — Мне нужно немного отдохнуть, чтобы люди в тоннеле не чувствовали…

Ги поднялся на несколько ступенек и протянул ему руку. Старик помолчал и осторожно положил на нее ладонь. Ничего не изменилось. Это было просто прикосновение — как у обычного человека.

— Нужно поспешить. Кого вы оставили у зарядов?

— Я приказал нескольким бунтовщикам.

— А если их мастер…

— Не думаю, что этот осторожный щенок рискнет сунуться в Бернарден. Я удивляюсь, как Жильбер заставил его подплыть на лодке так близко к стенам, чтобы принудить наших солдат. Видимо, он и впрямь неординарная личность, — хмыкнул старик.

Когда они приблизились к тайному ходу, Николетти глубоко вздохнул, и ореол вокруг стал выцветать. Рука мастера слабо задрожала.

— Я прикажу нести вас, если вам тяжело идти, — сказал Солерн.

— О, не стоит, я не настолько ослаб здоровьем! Однако мы последние. Рекомендую все- таки отойти подальше от входа.

Последний солдат перед спуском протянул дознавателю фонарь, и Ги с некоторым трепетом переступил порог тайного хода. Перед ним тянулась колонна людей, уходящая в сырую, влажную темноту. Пол под ногами был скользким, а со стен что- то капало.

— Над нами будет ров.

— Да. Это самая опасная часть пути, хотя впрочем…

Потолок над ними содрогнулся. Дрожь передалась стенам и полу, а затем раздался отдаленный, нарастающий грохот, и с потолка посыпалась влажная известка. По колонне пробежал испуганный шепот, и люди остановились.

— Вперед! — громко приказал Солерн. — Не останавливаемся!

Солдаты, агенты и гвардейцы снова двинулись в темноту. Ги обернулся — свет позади исчез. Значит, по меньшей мере, от взрыва завалило коридор, ведущий к тайному ходу.

— Довольно, гм, деликатно, — заметил дознаватель. — Я ожидал, что вы взорвете все крыло.

— Ну, я еще не совсем выжил из ума. Нас бы тут и похоронило, — со смешком отозвался Николетти. — Хотя воспроизводить расчеты из труда Теодоро дель Фьоре пришлось по памяти. Хорошо, что на нее я не жалуюсь. Но лучше тут не задерживаться. Еще неизвестно, сколько придется идти… и куда мы придем.

***

Путь по тайному ходу был длинным, как зимняя ночь. В конце концов Ги пришлось провести Николетти мимо всей колонны, чтобы старик разобрался с каменной плитой, которая закрывала выход. Люди жались к стенам, когда мастер проходил мимо, но несколько раз вслед ему прошелестело “Спасибо”.

Пока Николетти осматривал выход при слабом свете фонаря, солдаты и гвардейцы перевели вглубь колонны Илёр и фройлен фон Эйренбах. Обе женщины еще держались на ногах, хотя в тоннеле было так душно, чтоб даже у Солерна то и дело кружилась голова, и он не мог вдохнуть полной грудью.