— Мне так хорошо! Я летала, меня чуть не вырвало, но я летала, и кто бы мог подумать, на графе Дракуле. — Хель раскинула ноги и руки в стороны, уставившись на ночное небо. — А где эта недоделанная псина? Мне нужно срочно поставить точки над i.

— Псину, недоделанную я тебе еще припомню. — проворчал Вар. Серьезно сердиться на Хель в таком состоянии было бессмысленно, и он решил оставить разбор полетов до следующего дня. — Что ты мне хотела сказать?

— Ой, а ты тут. Я только о тебе подумала. — Хель пригрозила небу пальцем. — А у меня теперь новый транспорт, заметил графа Дракулу? Я теперь на нем езжу.

— Такое и не попробуй ни заметить... — пробормотал Вар.

— И теперь между нами должны быть только дел... дал...делави... делавый... деловые отношения. — наконец выговорила она. — Потому что у меня есть жених!

— Кто есть? — переспросил волк, поперхнувшись словами.

— Жених! — мечтательно уставилась в даль Хель. — Он такой хороший. А в постели... ммм... Прямо секс бог. Или бог секса? У нас любовь!

Вар долго молчал, глядя на Хель. Мысли в его голове спутались, создавая абсолютный вакуум, в котором перестаешь слышать звуки. Новость задела его за живое, но волк не хотел думать об этом. Почему он ничего не знал? Откуда появился этот жених? Почему Хель ничего не говорила? Был ли он тот, кто научил ее целоваться? Любит ли она его настолько, чтобы выйти замуж за него? Тогда почему она поцеловала Вара вчера? Или она не любит своего жениха? Вопросы, вопросы и никаких ответов. Вар чувствовал себя обессиленным. Хель спокойно уснула, улыбаясь во сне.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ваня.

Парень подошел к пораженно молчавшему Вару и положил руку ему на холку. Вар меньше всего ждал сочувствия от него, тем более после того, как на него вспылил. Видно, общество Василисы благополучно влияет на его ум. Тем не менее Ваня продолжал.

— Пьяная баба, что только не скажет. Не принимай близко к сердцу.

— Я голоден, пойду охотиться. Вернусь, когда девушка проснется. — сказал Вар, освободившись от руки Ивана

и побежал в лес. Лапы сами несли его куда-то, ветер свистел в ушах. Действительно, нужно что-то перекусить...

Ванька

Волк куда-то убежал, а Ванька смотрел ему в след. Даже сочувствуя, он не мог представить себя на его месте. Ведь у Василисы тоже мог быть возлюбленный, она также могла быть занята. Может быть, поэтому она была такой холодной с Иваном. Тяжелым взглядом он посмотрел на черноволосую девушку. Она наколдовала ветер, который перенес Хель на лежанку, а Лиса позаботилась, чтобы Хель улеглась удобно. Ванька не выдержал.

— Василиса. — произнес он, набирая в грудь воздуха. — Мне нужно знать, любишь ли ты кого-то, отдано ли твое сердце доброму молодцу?

Услышав его слова, Василиса вскочила и удивленно посмотрела на Ивана, забыв укрыть Хель.

— Я не думаю, что это тебя касается. — ответила она, вздернув носик и отвернувшись, продолжила укрывать Хель. Внутри у Ваньки все скручивалось в тугой узел нервов.

— Василиса. — снова вздохнул он и сжал кулаки. — Я могу быть тебе не мил. Ты можешь не любить меня. Для тебя может быть, я даже не муж. Ты можешь использовать меня, смеяться, мучить. Но если твое сердце отдано кому-то, я отступлю. Скажи мне?

Девушка продолжала молчать, повернувшись к нему спиной. Не выдержав тишины, Ванька последовал за Варом в лес. Но не успел сделать и несколько шагов, как услышал тихий голос за спиной.

— Мое сердце свободно.

Лиса.

С трудом произнеся эти слова, девушка резко обернулась, но позади нее уже никого не было, хотя она могла поклясться, что Ванька ее услышал. Лиса села прямо, пряча красное лицо в ладонях. От чего-то сердце ее колотилось, как бешеное.

Хель

Я когда-нибудь говорила вам, что никогда не напивалась? Наверное, говорила. Но все бывает в первый раз: первая пьянка, первое похмелье. Я не помню ничего с вечера, кроме того, что старушка Яга что-то мне наливала. Однако, похмелье запомню на всю оставшуюся жизнь.

Как только я пришла в сознание, моя голова начала раскалываться на тысячи частей. Во рту была пустыня Сахара со вкусом рвоты, мышцы были вялыми и ни на что не годными, а в ушах стояла барабанная дробь. Все нужно попробовать в первый раз, но такого опыта я больше никогда не повторю. Не понимаю, что люди в этом находят?

— Проснулась пьянчужка. — зазвучал звонкий голос Лисы, который словно пронзал мою голову. — Видимо, ты душевно посидела вчера с мамой.

— Лиса, будь другом, заткнись! — пробурчала я, зарываясь поглубже в спальный мешок.

— Не буду, пора вставать. Солнышко уже высоко. Тебе еще графа Дракулу кормить и чистить. — продолжала Лиса.

— Лиса, о чем ты говоришь? Ты с ума сошла! — шепотом произнесла я, высунув нос из спального мешка и зажмурившись от необычайно яркого солнца. Затем быстро оглянулась, пытаясь найти злобного и голодного вампира. Однако его не было, возможно, потому что солнце полностью меня ослепило. Или я уже стала вампиром, накормив легенду ужастиков?

— Того, на котором ты вчера приехала, так необдуманно приручив. — усмехнулась Лиса. А я представила себе картину: я на бегущем со всех ног вампире, появляюсь перед друзьями, вампир осторожно снимает меня со спины и почтительно кланяется. Я даже через боль хихикнула, представив эту картину. Лиса продолжила.