– Итак, где ты была с часу до трех в ночь на тридцать первое зарелета?

– Дома у Веды, спала. Я правда никуда не выходила! В подъезде камеры есть, а летать я не умею.

– Кто может подтвердить?

– Она и ее мама.

– А отец?

– Уехал в командировку.

Дайна периодически поглядывала в сторону двери, но старалась сильно не привлекать внимание своими действиями. На ухе до сих пор ощущалось горячее дыхание Максима, заставляющее мурашки бегать по коже.

– А других подозреваемых нет? – вдруг спросила девушка. – Там, родные или еще кто…

– Нет, ты главная подозреваемая, и пока все не в твою пользу.

Стоило ребятам выйти из помещения, к ним кинулась Любослава. Женщина пребывала совсем уж в растрепанных чувствах и выглядела похлеще любой рассерженной ведьмы из сказок.

– Максимушка! – она взяла удивленного парня под локоть. – Я мама Дайны, что там с ней?

– Э, здрасьте, – юноша ловко вывернулся. – Да все нормалек будет, не переживайте! – чем более хитро он начинал улыбаться, тем страшнее становилось Кириллу, покосившегося на брата с легким недоверием. – Мне кое-куда надо пролезть. Можете помочь внимание отвлечь?

– Ради Дайночки? – с надеждой спросила она, хлопая мокрыми от слез ресницами.

– Верно. Чем больше народа соберете – тем лучше. Кирюха, – он взглянул на брата и тот замотал головой. – Если папа спросит – я отошел в туалет.

– Что ты задумал?! – Кирилл прошипел сквозь зубы. – Опять твои бредовые идеи?!

– Доверься мне, когда я тебя подводил?

– Да на постоянной основе!

– Тогда давно должен был привыкнуть. Начинаем, – юноша отошел от всех и сел с ребятами на лавку.

– Да что ж это такое?! – Любослава снова закричала на все отделение. – Бедная моя девочка, единственная доченька! А если ее ложно обвинят, как же мне жить?! Ох, – она драматично схватилась за сердце и пошатнулась. Сделала небольшой шажочек и рухнула на пол.

Стражи подорвались с мест и кинулась к потерявшей сознание женщине. Пока все носились туда-сюда и пытались привести ее в чувства, Максим тихонько слинял. Веда увязалась за ним, а Кирилл остался сидеть. У него от волнения нога тряслась.

– Ну и зачем со мной идешь? – юноша свернул за угол. – Если поймают, могут быть проблемы.

– Твой отец один из сыщиков, не будет мне ничего, – уверенно отозвалась Калинина. – Тем более, я свидетель скандала. Наверняка тоже показания взять захотят. А куда мы идем?

– С покойниками общаться, тебе не понравится, – весело отозвался парень. От его спокойствия девушке стало не по себе, но она уверенно следовала дальше.

Они прошли по узкому коридору и попали в просторное помещение, откуда вело еще несколько дверей. Юноша юркнул к одной из них. Для входа требовалась особая карта доступа.

– И как мы войдем?

– Легко, – Максим показал ей зажатую меж пальцами пластиковую карту.

– Ты ключ украл?! – она старалась говорить как можно тише.

– Не украл, а временно позаимствовал ввиду важной нужды, – юноша провел ей вниз и датчик мигнул зеленым.

Ребята попали на лестницу, ведущую в подвальное помещение. Внизу было намного холоднее, да и атмосфера неприятная. Веда шла за уверенным Мрайновым слугой, будучи уверенным в своих силах и возможностях. В следующую дверь они вошли по той же карте. Внутри находился длинный железный стол, медицинские инструменты и целая стена с небольшими дверками.

– Зачем мы тут? – девушка поежилась. Коленки тряслись. Она бы никогда не подумала, что ей придется идти в морг, еще и по собственной воле.

– Посплетничать, – Максим провел ладонью вдоль дверей, а затем взялся за ручку, поднял и выкатил труп Нины.

– Ты почувствовал, где нужный? – Веда поспешно отвернулась, не желая смотреть.

– Я тебе всевидящий что ли? Тут именные таблички, – юноша снял с женщины белую простыню и стал осматривать тело, спокойно поворачивая голову и руки без перчаток.

– Зачем кому-то из ваших убивать ее? Неужели Дайну пытались подставить?

– Совпадение. Если бы хотели подставить – не совершили бы столько ошибок, – Максим накрыл верх обратно, а затем принялся осматривать ноги. Он поправил все обратно и закрыл тело в морозилке. – Уходим.

Веду как ветром сдуло. Оказаться снова на первом этаже – настоящая благодать. Совершенно не хотелось возвращаться туда, где мороз по коже бегает и тело сводит дрожью прямо изнутри. А вот ее спутник совершенно эмоциональным спектром не отличался: все так же задорно улыбался, будто с прогулки домой шел.