— Не думал, что у тебя проблемы со слухом, — продолжил Виталик, не смотря в ее сторону. – Вон сколько дырок в ушах.

Я видела, как пшикнула Тами, приложив руку к губам, скрывая улыбку. Мне тоже хотелось «быть отмщенной», эта девчонка слишком многое себе позволяла.

— Нееет, — покачала головой Юля, не собираясь верить. – Ты не поднимешь руку на женщину, — но в голосе уверенности не было.

— Женщину? – удивленно вскинул брови Виталик, расстегивая ремень. – Не знаю, о ком ты. Я лишь слышу зарвавшегося подростка, которому надо кое-что объяснить.

— Пошел ты! – ее глаза сузились и от этого казались более темными.

— Даю тебе фору, Юлька, — потянул Виталик ремень за пряжку, вытягивая его из шлёвок. – Раз.

Мы просто сидели и наблюдали, чем все это закончится, не собираясь вмешиваться. Кто-то должен поставить Тоннелю на место, думаю, Виталик именно тот человек, кто способен это сделать.

— Попкорна бы, — широко улыбнулась я, обращаясь к Тами и Слепому, складывая руки на уровне груди. – Валера, — позвала я его, — какого цвета у нас Тоннеля.

Юля бросила гневный взгляд уже в нашу сторону. От уверенности не осталось и следа, она понимала, что бравирование одно, а что испытывает она на самом деле – другое. Это как детектор лжи.

— Не смей, — сцепила она зубы, сверля Валеру глазами.

— Думаю, это легкий страх, — сказал спокойно Слепой.

— Да что ты понимаешь?! – плюнула в него словами Юля. Она была похожа на зверя, у которого со всех сторон загонщики. Пальцы, вжатые в подлокотники, побелели. Она была готова сорваться и сбежать в любой момент, я это чувствовала.

— Два, — продолжил счет Виталик.

Юля дернулась, раздумывая, пытаясь понять, блефует ли Красавчик.

Он сложил пополам ремень и ударил им о ладонь, будто проверяя. Шлепок вышел звонким, и улыбка расплылась на его лице.

— Не хочу тебя пугать, — послышался позади меня все тот же ровный спокойный голос Валеры, — но ему нравится. Я вижу, как удовольствие разливается по его телу, когда он представляет, что с тобой сделает.

Все головы, кроме моей повернулись к Слепому, а я смотрела на Виталика, и понимала, что Валера прав. Как поняла и еще одну вещь: эти двое как магниты с разными полюсами, которые все равно притянутся.

Я встретилась глазами с Юлей и одними губами прошептала: «Беги». Она сорвалась с места и бросилась в лес, но каждый понимал: у нее нет шансов.

— Три, — досчитал Виталик и вихрем слетел следом, преодолевая расстояние в два раза быстрее.

Я залилась смехом, рядом хохотала Тами. Всегда крутая Тоннеля убегала так, что ветер свистел в ее ушах. Они скрылись из нашего поля зрения, а мы продолжали смеяться.

— Может, вмешаемся? – вытирала я выступившие слезы.

— Нет, — качала головой Тами, — она же хотела посмотреть на то, как злится Виталик. Вот теперь оценит. – Она выдохнула, заканчивая смех, и я заметила, как лицо ее меняется. Она сидела вполоборота, смотря куда-то вдаль, но я понимала, что сейчас она где-то не с нами. Слишком глубоко врезалась в нее утрата, это было заметно любому из нас. Любому, кроме Тоннели.

Иногда и я ловила себя на мысли, что не имею права смеяться, будто мой траур должен длиться вечно. Но лиса показала иной путь: моя боль, страх и отчаяние теперь имели другую природу, а не пожирали изнутри.

И, смотря на Тами, я видела недавнюю себя. Потому нам просто необходимо понять, как помочь ей, пока она не утопила себя до конца.

— Она знала, как ты ее любишь, — Валера видел больше меня. – Не грусти, Тами, мы можем быть твоей семьей. – Он подошел и опустил руку на ее плечо, а она придавила ее своей сверху, принимая его слова, но не поворачиваясь. Я встала и придвинула кресло вплотную к ней, положив голову Тами на плечо, и она улыбнулась сквозь слезы, втягивая носом излишнюю влагу.

— Когда кажется, что все прошло, наступает момент, и я вновь не могу понять, как жить без нее дальше. Я занимаю ее место, ведь она была младше, — Тами разрыдалась, прячась в ладони. – Я забрала ее жизнь, понимаете?

— У каждого своя судьба, — озвучил мои мысли Валера. – Если бы в тот день ты не попросила ее об одолжении, смерть все равно отыскала бы ее в другом месте.

— А если нет? А вдруг дело не в судьбе, и там все же должна была быть я? – слезы катились, падая каплями вниз.

— Но ты здесь, — парировал Валера. – И держишь в руках свою жизнь, мешая ей распустить крылья. Как в клетке бьешься, которую сама же для себя и построила. Только кому от этого есть толк? Ни родителям, ни родным, ни тебе, ни сестре. Нет ничего хуже, чем хоронить себя заживо. А ты сейчас именно этим и занята, и не видишь, что здесь происходит.

— И что происходит?

— Раскрой шире глаза, Тами, и ты увидишь мир, в котором происходят чудеса.