— Откуда ты этому научилась? – рассматривала Тами мое лицо. – Вышло очень здорово.

— Я открыла глаза и увидела дух улыбающихся подруг.

— Я же парикмахер, — ответила та, — ну и по воле случая визажист. Так что, — пожала она плечами.

— Может, меня тоже? – попросила Тами.

— Ладно, садись, — согласилась Тоннеля.

Я подошла к зеркалу, разместившемуся напротив стола, и не узнала себя. Она и впрямь удачно подчеркнула цвет моих глаз так, что она стали еще ярче. Дотронувшись до лица, я провела по щеке, рассматривая свое отражение. Легкий розовый блеск сиял на губах.

— Нравится? – спросила через плечо Тоннеля, продолжая колдовать над Тами.

— Мне нравится, — голос позади заставил вздрогнуть, и я увидела через зеркало позади себя Маркуса. Он стоял так близко и смотрел прямо в глаза.

— Эй, тебя стучать не учили? – не выдержала Тоннеля, — а если мы тут голые?

— Да, простите, — стушевался он и исчез.

— Кто-то должен поставить его на место! – фыркнула Тоннеля, а я продолжала стоять у зеркала.

— Выйду, — наконец сказала я, накинула куртку и пошла на веранду.

— Извини, — сказал Маркус, когда я нашла его там. К стене прислонились несколько пакетов.

— Все нормально.

— Она права, мне не следует вламываться в дом. У вас есть личное пространство, которое я должен уважать. Не знаю, что на меня нашло. Раньше таким не был.

Я замерла, не понимая сути его слов, неужели за ними кроется что-то большее?

— Что это? – кивнула я на пакеты.

— Ах, да. Какая вечеринка без еды.

— А вот и мы, — Виталик и Валера поднялись на веранду.

— Думаю, начнем в доме, а потом переберемся на улицу. – Предложил Маркус.

— Даже девчонок с собой не привел, — разочарованно сказал Виталик, оказавшись внутри.

— Эй, качок, а мы, типа, не в счет? – уперла руки в бока Тоннеля.

Он хотел ответить, но замер, рассматривая ее.

— Выглядишь иначе.

— Хуже или лучше?

— Осторожно с ответом, — положил Валера Виталику руку на плечо. – Скажешь хуже, сам понимаешь, чем грозит, скажешь лучше, решит, что раньше считал ее непривлекательной.

— Отвечает Виталик Двинятин, — усмехнулась Юля.

— Ты даже фамилию мою не знаешь?

Юля закатила глаза, шутка не прошла.

— Забудь, — махнула она на него рукой. – Ты нам подарки принес, блондин? – увидела она, что каждый держит в руках ношу.

Когда на столе разместились разные вкусности, я поняла, как голодна.

— Мой любимый зефир! – воскликнула Тоннеля, запихивая в рот сладость. – Ммммм.

— Бри, — вскинула брови Тами, тоже заметно обрадовавшись.

— Да ладно! – усмехнулся Виталик, притягивая к себе пачку с сухим завтраком. – Эти подушечки прям воспоминание из детства. – Он разорвал упаковку и высыпал в большую ладонь почти половину пачки.

Я видела, как Валера остановил взгляд на маринованных груздях, наверное, они тоже ему что-то напомнили.

— И для тебя кое-что есть, — улыбнулся Маркус, кивая на стол. Мы сидели рядом так, что наши плечи соприкасались, и это придавало уверенности, что я избранная.

Среди колбасных нарезок, сыров, карпаччо и пирожных я нашла то, о чем он говорил. Банка сгущенки. Возможно, для кого-то она покажется обыденностью, но было время в прошлом, когда это было самое любимое лакомство маленькой меня. Я с трепетом ждала, когда мать позволит открыть банку и набрать пару ложек.

— Как ты угадал? – задумчиво смотрела я на него, пока остальные уминали еду, совершенно не обращая внимания на наш разговор. – Ты нас знаешь! – внезапно поняла я.

— Каждого, — кивнул Маркус.

— Ты следил за нами? – мне стало страшно. – Как в шоу Трумана?

— Не бойся, Лия, я никогда не позволял себе вторгаться в ваши жизни больше, чем того следовало. Я с вами знаком давно, а вот вы меня узнали лишь сейчас.

Я смотрела на него, не веря своим глазам. Далекий незнакомец, спасший меня однажды, и был Маркус. Я вспоминала тот день, пытаясь вызвать в памяти как можно больше подробностей. Мы были с мамой на детской площадке, и вот уже я иду с мужчиной, который обещал показать мне щенка. Для детей это всегда так важно, и они не знают о чувстве самосохранения, а потому спокойно даю увести себя.

И когда появляется второй, и они начинают спорить, я до конца не могу понять, почему одна рука сменяется другой, и тот первый быстро уходит. Мне хочется плакать, потому что обещанный щенок так и остался в моей голове, но красивый дядя наклоняется ко мне и улыбается. Мать плакала и благодарила его.

— Там на площадке, это же был ты? – спрашиваю я, и Маркус согласно кивает. – Но почему тогда ты соврал мне, сказав, что мы не встречались?

— О чем вы там шепчетесь? – наконец будто заметила нас Тоннеля.