«Кто же их так помотал?..» — стало интересно Фёдору — «На ум приходит только медведь-горбун.»

Ещё юноша вспомнил картину того, как кабаны-ирокезы рвали древесные стволы. Но такое работало с неподвижными целями, а ловкий хищник вряд ли позволит насадить себя на клык.

Сидя задницей на порваной попоне покойного козерога, пленник усердно мастерил что-то из дерева. Натесав несколько десятков мелких колышков и сложив их в кучку, жуколов принялся сортировать свои брёвна по длине. Окинув взглядом имеющиеся заготовки, он почесал подбородок и вдруг обратился к гусенице-светлячку.

Гуманоид несколько раз повторил слово «мики» и помахал рукой в подманивающем жесте. Головастик дёрнул головой вверх, отвечая ему: «я вижу твои сигналы, чего надобно?». Тогда реконструктор указал пальцем на самое длинное бревно в его коллекции. Потом выставил перед собой две ладони параллельно друг другу и поводил ими туда-сюда, что на межгалактическом языке жестов означало слово «длина». После этого пленник опять указал пальцем на самую длинную деревяшку, а второй рукой показал два пальца. Объяснение было вполне ясным, хоть и слегка двусмысленным — гуманоид просил либо ещё одно, либо ещё два таких же длинных бревна.

Работяга подполз к заготовке своего привдорного столяра и постучал по ней клешнями. Потом подполз к здоровой ноге жуколова и легонько постучал клешнями по голени. Проделав эти действия, гусень вернулся на место, где стоял в качестве источника света. Управляющее сознание понадеялось, что гуманоид понял его согласие на исполнение заказа по доставке новых пиломатериалов. Пленник сложил ладони, словно в молитве, и быстро покивал с закрытыми глазами. Похоже им удалось найти общий язык.

Реконструктор вернулся к работе и занялся вырезанием на торцах заготовок круглых пазов. Больше он ничего не требовал и даже не пел.

У болотца на северо-востоке вождь и дикарь тихо о чем-то говорили. В общении с главарём банды дикий ублюдок становился каким-то более цивилизованным что-ли. Хотя идиллия и взаимопонимание у них в диалоге продлились не долго. Оборванец неожиданно перешёл на повышенные тона и стал бить пальцами вождя в грудь, предъявляя какие-то претензии. Тот положил ему на плечо руку и малость встряхнул оборзевшего напарника. Они продолжили говорить и каждая новая фраза вылетала всё быстрее, всё чаще лезла вперёд предыдущей или обрывалась на полуслове. Складывалось впечатление, что реконструктор в рванье напористо пытается высказать недовольство и доказать свою правоту, а реконструктор в шубе его убеждает успокоится и прекратить негодовать. Закончилось всё тем, что дикарь грубо скинул ладонь главаря с плеча и обиженно пошагал дальше копаться в болоте.

«Эх, вот бы понимать их речь…» — взгрустнул Фёдор — «Надо бы поймать в плен реконструктора, который обладает навыками письма и хорошей эрудицией и использовать его для обучения местному языку. Может вождь отморозков таким является? Стоит проверить, если он конечно сдастся в плен жукам живым.»

Близился вечер. Объединённое войско стоявшее лагерем на холме жгло очень мало костров. Причиной тому была бедность холмистого края на древесную и кустовую растительность. Зато море травы вполне устраивало барашков, наконец получивших возможность вдоволь наесться после путешествия по пустоши.

Десяток деревенских мужчин явились в лесной дом по зову посланца. В одиноком жилище начались какие-то приготовления. Тройку дворовых баранов загнали в основное здание через двери. Крупные животные едва вписались в проход широкими рогами. Окна раньше темноты закрыли деревянными ставнями, а внешние ворота закрыли на огромный засов.

Чуть позднее во двор вышел наёмник — тот самый вооруженный дротиками гуманоид, который прибыл в лесной домик с утра. Его барана никто никуда не загонял без спросу, поэтому он оставался стоять на привязи. Мужчина полез к походным сумкам закреплённым за седлом и вынул оттуда прибор похожий на курительную трубку. Дальше, он набил её травой из поясной сумки, после чего вернулся внутрь главной постройки. Наружу путешественник вышел уже с прикуренной дымящейся трубкой. Выпуская сизые струйки из четверных ноздрей, он облокотился спиной на бок своего скакуна и стал чего-то дожидаться.

Бугай явился к двум землянкам. К этому моменту почти все разошедшиеся по лесу отморозки вернулись обратно и готовили еду из добытых припасов. Те двое, которые занимались непонятно чем со спущенными штанами, тоже возвратились, хоть и без каких-либо полезных приобретений.

Появление бугая привлекло всеобщие внимание. Реконструктор что-то сообщил товарищам и те сразу потушили все костры и приступили к сборам. Постовые покинули наблюдательные позиции, травяной голем на глазах у глинотела снял с себя маскхалат. Оборванцы брали в руки оружие, топоры, луки, пращи, копья и ножи. Лично бугай подвесил арбалет за верёвку на плечо и взял тот самый топор с длинной рукоятью и клевцом, который вчера заприметил пущенный на суп имитатор.

Покончив со сборами, толпа мужчин выдвинулась на юг, оставив все палатки, спальные мешки и котелки с похлебкой под присмотром четвёрки хиленьких бедолаг. У Фёдора аж под лапкой заскребло, так захотелось воспользоваться моментом и напасть на лагерь отморозков, пока основные их силы покинули расположение. Вот только рейдить пришлось бы лишь осами и глинотелами, без кузнечиков. Для этого потребуется направить в бой всех имеющихся воздушных юнитов. Тогда гусеницы на сборочных участках Пятой Кольцевой останутся без присмотра, что является совершенно недопустимым.