– Мне и тут прекрасно, фуф!

– Ты мешаешь занятию.

– А чем вы таким секретным занимаетесь?

– Медитацией!

Тут до меня дошло, почему все эти студенты вели себя как пришибленные пыльным мешком. Они были в трансе или около того, по крайней мере, первые три минуты. Но мое тлетворное влияние чувствовалось, многие уже начали покачиваться.

– Назови это обучением в стрессовой ситуации, – отмахнулась я, пытаясь выровнять дыхание, и гораздо тише добавила: – Мне нужно с тобой поговорить.

Амилота дернулся и едва не потерял концентрацию, если там еще было что терять. Волшебная фраза «нам нужно поговорить» действует на мужиков в любом измерении, проверено лично.

Куратор хлопнул в ладони, и студенты очнулись.

– Занятие окончено, до следующей недели, – пояснил он и поставил на землю вторую ногу.

– Это же Кудряшова! – тут же раздался чей-то возглас, а я выдохнула и нацепила свою самую кровожадную улыбку и для острастки еще и клацнула зубами. Лайз тоже добавил от себя тяжелого взгляда, и восторженные шепотки коллег по учебной жизни, наконец, удалились, а мы с Амилотой остались одни.

– Не хочешь попробовать медитацию? – хмыкнул он. – Говорят, помогает от излишней раздражительности.

– А твою прическу нормальный парикмахер делает, или к грумеру записываешься? – парировала я и тут же выпалила, чтобы застать его врасплох: – Почему Светка умерла и оказалась на Светлой стороне этого сумасшествия?

– Ты об этом хотела поговорить? – Лайз явно повеселел и даже пропустил мой пассаж в сторону его собачьей натуры.

– А ты о чем подумал? – на этот раз я мило улыбнулась.

– С тобой даже загадывать боюсь, – спокойно ответил он.

– Ну так что там с моей подругой?

– У меня нет права распространять такую информацию, – вздохнул Лайз и совершил большую ошибку.

– Значит, ты знаешь, как все было, но не можешь мне рассказать? А написать? А нарисовать сможешь?

– Рита, прекрати!

Я медленно начала приближаться к нему, отсекая возможность прошмыгнуть мимо. Лайз отступал к деревьям, пока не уперся спиной в одно из них. На макушку ему приземлился зеленый лист.

– Ничего я не знаю, просто неудачно выразился, – попытался он исправить ситуацию, но какая-то тень в глазах не давала мне поверить.

Бежать Амилоте было некуда, а я все еще приближалась. Мне нравилось это ощущение хищницы, загоняющей добычу в тупик. Я дотронулась до его груди, легко касаясь низкого выреза майки. Теплая кожа под пальцами, стук сердца, такая внезапная и шальная улыбка Амилоты… Можно придвинуться чуть ближе, потянуться на носочках и дотронуться губами до его губ. Напрасно врать себе, что я этого совсем не хотела.

И когда я уже решилась, в древесной кроне над нами шевельнулось что-то очень знакомое. Бледно-лиловое, кружевное и с присосками! Поэтому вместо долгожданного поцелуя я рыкнула и влепила кулаком по стволу дерева рядом с ухом куратора.

Лайз икнул прямо очень по-ректорски.

А Морис, который обосновался на верхушке этого несчастного дерева, скатился оттуда практически мгновенно, обсыпав нас обоих листьями и мелкими веточками.

– А вы что тут делаете, студент Фрей? – невозмутимо спросил Амилота, как будто это не его сейчас застали в интересной ситуации со своей студенткой.

– Воздухом дышу, – брякнул кракен.

– Неужели посещение Светлого факультета заставило вас так рьяно заботиться о своем здоровье? – в голосе Лайза слышалась доля скепсиса.

Тучка образовалась рядом с нами и что-то просигнализировала куратору на ухо.

– Стараемся прожить подольше, – криво усмехнулся Морис, потирая пострадавшую от падения спину.

– Старайтесь лучше! – отрезал Лайз. – А теперь сели в позу лотоса, и пока я не приду, не вздумайте вставать! Полагаю, не стоит напоминать, что я ваш куратор, а впереди веселая неделя? Скажу по секрету, у меня по расписанию целых два зачета. Советую готовиться, в преподавании я зверь!

Мы подавились смешками и покорно уселись в заявленную позу. Далось это тяжеловато, мне еще аукались ступени погодной башни, а Морису – падение с дерева. Лайз скрылся в дверях и начал подниматься по лестнице, а потом обернулся, поднес два пальца к глазам, а потом перевел их на нас в многозначительном жесте.

– Да поняли мы уже, Большой Брат следит за нами… – фыркнул Морис.

Я показала спине куратора язык.

– Мне не по себе, уже второй человек напоминает про зачетную неделю. Неужели это так страшно?