– Жизнь такая, – развела руками Адирроза.

– Ну и слух у тебя… – пробормотал смущённый каюкер.

Ночь прошла спокойно, а днём Фракомбрасс впервые попытался удрать. Он сделал это нагло и неожиданно, как и полагается пирату: ещё секунду назад сидел спокойно – и вдруг резко наклонился вбок, лишая пирогу равновесия. Ближе к Строфокамилу река изобиловала подводными камнями. То тут, то там вспухали белой пеной пороги; течение превратилось в стремительный бурный поток. Не ожидавший подвоха Кактус погрузился с головой, нахлебавшись мутной воды. Фракомбрасс, стараясь как можно реже выныривать на поверхность, плыл к берегу. Путы пирата проверяли часто; но, очевидно, он смог каким-то образом ослабить их ночью, а утром вновь натянул – но так, чтобы легко было скинуть.

Момент для бегства был подобран идеально: сила течения продолжала нести лодки вниз, а развернуть пирогу в этом месте не представлялось возможным; бурлящий поток тут же перевернул бы её.

– Старина! Ты умеешь плавать?! – встревоженно крикнул Иннот появившейся неподалёку из пены зелёной физиономии.

– Умею! – откашливаясь, завопил Кактус. – Но ОЧЕНЬ не люблю!!!

Адирроза непрестанно вертела головой, стараясь одновременно и удержать по курсу лодку, и не упустить из виду Ёкарного Глаза. У пирата были неплохие шансы удрать – если бы не необходимость хоть изредка выныривать на поверхность. В один из таких моментов, когда он уже нащупал ногами дно, маленькая отравленная стрелка ткнулась ему в шею. Фракомбрасс сумел выбраться на берег и даже сделать несколько шагов, скрывшись под сенью листвы, прежде чем его скрутили жесточайшие судороги. Он пытался бороться, полз, царапая содранными в кровь пальцами податливую землю, но потом боль стала невыносимой, и он потерял сознание.

Он погрузился в зеленоватое безмолвие, где не существует времени; призраки тихонько переговаривались вокруг, заползали в уши неясным шепотом.

«Ты не перестаралась?» – «Нет, он придёт в себя. Хотя лучше бы не приходил. К сожалению, я не могу всё время держать его в таком состоянии, организм быстро вырабатывает сопротивляемость к яду». – «К тому же, это негуманно. Пусть он и пират, но всё же обезьянец. Смотри, он, похоже, прокусил себе губу, лишь бы не закричать». – «Гуманность меня не волнует. Но я должна выполнить задуманное». – «Твоя целеустремлённость меня пугает». – «Всё потому, что ты воспринимаешь меня как девочку. Я ведь старше, чем кажусь, Гро». – «А это что»? – «Антидот. Надо вдуть его в ранку».

В затылок пирата словно впилась маленькая пиявка – он ощущал её почему-то крохотным оранжевым огоньком. Этот огонёк жёг, выталкивая из спасительных глубин забытья, возвращая к грубой действительности…

– Ну что, очухался? – мокрый с головы до ног Громила наклонился над пиратом.

Фракомбрасс тяжело ворочал глазами.

– Куда он денется, средство-то верное! – Адирроза присела рядом с Громилой на корточки.

Она была ничуть не суше: преследовать пирата пришлось им вдвоём. Фракомбрасс открыл было рот – и зашелся кашлем, хрипя и отплёвываясь.

– Да, это ты на реке глотнул огурчика, – посочувствовал ему Громила. – Ну сам виноват – знал, на что шел. Наша девочка не промахивается, так-то!

– Я тебя предупреждала, – сказала Адирроза.

– Всё равно я уйду! – прохрипел пират. – Из петли вывернусь!

– Предки в помощь! – бросила сипапоккула. Джихад, Иннот и Кактус появились лишь спустя час: им пришлось ловить на реке брошеные лодки, а потом ещё вести их обратно, против течения. По счастью, ниже порогов оно вновь становилось довольно спокойным…

– Да, устроил ты нам приключение! – качал головой Иннот, посмеиваясь.

– Фак! – энергично высказался Кактус, пнув связанное тело. – Фак, как говорят наши пиджин-язычные друзья, – других подходящих слов у меня просто нету.

– Теперь я привяжу тебе руки к ногам, – предупредила Адирроза. – Захочешь ещё раз выкинуть этот фокус – пойдёшь прямиком ко дну.

– Щас! Ты с меня пылинки сдувать будешь, стерва, – я ведь нужен тебе живым, и никак иначе! Так что поцелуй… – но развить эту тему Фракомбрасс не успел: Громила аккуратно вставил ему в пасть кляп.

– До Строфокамила рукой подать, – обрадовала Джихад сохнущих у костра друзей. – Ещё несколько километров, и всё. Ну, а там, как говорится, дорожка прямая.

– Ох, скорей бы… – Кактус потянулся.

– Слушай, Адирроза, по-моему, ты вполне могла бы путешествовать в одной лодке с Джи, – вдруг сказал Иннот.

– Я тебе окончательно надоела, милый? – улыбнулась каюкерша.

– Нет, просто мне нужна пирога.

– Что ты задумал, парень? – испытующе глядя на Иннота, спросил Громила.

Тот вытащил монетку и молча положил на ладонь. Медная стрелка лениво развернулась.

– Я хочу отправиться вверх по Строфокамилу, насколько это возможно; ну а там… Там видно будет.

– Брось, это безрассудство – идти предки знают куда в одиночку!

– Я был бы рад, если бы кто-нибудь из вас составил мне компанию. Но…

– Мы не в силах, старина. Ты уж извини, – развёл руками Кактус.

– Да, но я-то в силах! А значит, надо идти. – Иннот со вздохом взял подсушенное у костра пончо и накинул себе на плечи.