— Как и во многих других, — отозвалась Джинни.

Дурсли совокупно и не сговариваясь решили, что лучше не спрашивать. Все равно скоро все узнают. Если честно, у Петунии от новой информации уже голова побаливала.

— Ладно, мне пора. — Поцеловав напоследок жену, Гарри направился к выходу из дома.

Через несколько минут в кухню спустились братья Лили. Джеймс, ворча, попросил яичницу вместо овсянки, и Джинни снова удивляла маггловских родственниц умением готовить еду без использования плиты и столовых приборов. Когда она подготовила сыновьям завтрак, то снова села за стол, допивая свой крепкий черный кофе.

— Кстати, я же не договорила, Маргарет. Я взяла на себя смелость и купила все необходимое для Петунии в школу, — сказала она, немного смущаясь: ее белые щеки подернулись легким румянцем. — Я была в Диагон-аллее рано утром и закупилась всем, что надо Альбусу, в двойном экземпляре. Знаю, что список требований у мальчиков и девочек одинаковый. Хотела бы взять Петунию с собой на экскурсию, но Гарри сказал, что вам и без того хватает потрясений, и я решила вас не будить.

— В принципе, он прав. Я очень благодарна за твою помощь, Джинни. Огромное спасибо, — искренне отозвалась Марго. — Я и правда не могла даже представить, как мы поедем туда все покупать. Несмотря даже на объяснительное письмо с инструкциями и картой.

— Тяжело привыкнуть к новому. Мы всегда поможем. Жена моего брата Гермиона — из магглов, она рассказывала, как было страшно и тяжело ее родителям поначалу. К тому же многие волшебники очень настороженно относятся к магглам, — тут лицо тети стало цвета клубники, — и могут отказаться даже просто показать дорогу.

— Как Петунии повезло, что у нее есть дядя-волшебник, — улыбнулась Марго.

— Доброе утро! — На кухню спустился Дадли, бодрый и веселый, как никогда.

— Джинни как раз рассказала, что купила для Петунии все вещи для школы, — поведала ему жена после того, как он дежурно поцеловал ее в щеку.

Дадли тоже сердечно ее поблагодарил, пытался выяснить, какой курс между деньгами волшебников и фунтами, но Джинни утверждала, что это подарок. Питти всегда думала, что Поттеры не настолько богаты, чтобы закупаться на лишнего ребенка, но постеснялась уговаривать тетю вместе с папой. В конце концов Джинни, набрав воздуха в грудь, выпалила:

— Дадли, ты хоть представляешь, какое наследство оставили Поттеры Гарри? А сколько подачек и подарков он получает по сей день за победу в войне, которая была почти двадцать лет назад? В нашем мире он буквально звезда. Все знают, как он выглядит. Ему дают бесплатно кофе в кафе и пиво в пивных, уступают место на дороге, а если вдруг он решит воспользоваться автобусом, то и там повезут бесплатно. Не скажу, что он всеми этими поблажками пользуется и уж тем более получает от них удовольствие, но сам понимаешь, они здорово облегчают жизнь. Так что успокойся, пожалуйста. Если бы мы захотели, то, наверное, смогли бы выкупить половину замка какого-нибудь богача из священных двадцати восьми! — Тут она будто подавилась и продолжила уже спокойнее: — Так вот, не отказывайся от наших подарков, потому что для нас это не трудно. Хорошо?

— Конечно, хорошо, — пораженно ответил мужчина. — Мы с Гарри никогда не поднимали эту тему, а исходя из того, какая у него машина, я подумал… Но я уже понял, что машина для волшебников — не самое главное.

— Именно, Дадли. — Джинни мягко улыбнулась и дружески похлопала мужчину по плечу. Марго задумчиво кивала, но ничего не говорила.

А Петуния думала. Она ничего не знала об истории дяди Гарри, и о том, что он такого великого сделал. Он казался ей уставшим и грустным большую часть времени, когда она его видела. Теперь она уяснила, что уставал он не от мыслей о том, как бы прокормить большую семью на зарплату полицейского. Но что же тогда так его огорчало? Ведь, судя по словам тети Джинни, у них в жизни все хорошо. И что за священные двадцать восемь? Звучало странно.

Петуния сделала себе зарубку на память и перешла к следующему вопросу. Она закусила губу, соображая, как же тогда отблагодарить Поттеров за доброту, но придумать ничего не успела, потому что с легким скрипом входная дверь оповестила о приближении гостей. "Чужаки, чужаки, чужаки", — кричало что-то на потолке визгливым голосом.

— Система безопасности. При вашем появлении бесилась также. Давно тут не бывало стольких новых лиц, — сказала Джинни, когда Гарри с доктором Хардроком появились в прихожей.

— Доброе утро. — В кухню вошла высокая темнокожая молодая женщина в черной мантии и островерхой шляпе. В левой руке она держала потертый саквояж. — Доктор Эллиот Хардрок. — Голос у нее был уверенный, грудной, но говор быстрый. — Я работаю в Институте по изучению магических аномалий имени академика Блэкгроу в Вашингтоне. Не смущайтесь, многие путают меня с мужчиной в переписке, это все из-за имени. Я уже привыкла. — Она пожала руки всем присутствующим и изучающе оглядела двойняшек. — Поразительно похожие сестры, при этом явно не однояйцевые близнецы. Как интересно!

Дадли приблизился к Петунии и обнял ее, неосознанно стараясь защитить. У девочки и впрямь мурашки шли по телу. На вид добродушная и очень симпатичная колдунья непонятно почему вызывала дискомфорт. Наверное, во всем был виноват холодный изучающий взгляд ее черных как угли глаз. Под таким взором Питти чувствовала себя экспонатом в музее, а не живым человеком.

— Аномалий, вы сказали? — спросил Дадли, сдвинув густые светлые брови на переносицу.

— Да. Не пугайтесь этого слова. Но вы, наверное, уже знаете, что в Хогвартс дети отправляются в одиннадцать лет. Письмо с приглашением обычно приходит между датой дня рождения и концом июля. Чуть раньше, если ребенок родился в июле-августе. — Она кивнула в сторону Гарри, стоящего сзади. Конечно, даже американка знала, когда у такой знаменитости день рождения. — В вашем же случае письмо пришло на двенадцатый день рождения, а не на одиннадцатый. — Доктор Хардрок замолкла, ожидая, пока родители Петунии ей кивнут. — Сначала директор школы решила, что Книга ошиблась.