— Я помню этого маленького засранца, который вился вокруг нас первые дни отдыха! — вознегодовал Дадли. Маргарет успокаивающе погладила его плечо.

— Итак, выяснив, что ваша дочь на самом деле обладает магическим даром, осталось только понять, почему он спал так долго. Мне необходимо сделать всего один анализ. Это займет совсем немного времени, но нужно взять капельку крови, — деланно-виновато закончила доктор.

Родители посмотрели на Петунию. Та при мысли об иголках заметно побледнела. Доктор Хардрок успокоительно улыбалась, сверкая поразительно белыми зубами, но это никак не внушало смелости. Папа сжал плечики дочери и твердо кивнул. Несчастная девочка протянула вперед руку. Обрадованная доктор быстро вытащила из саквояжа длинную иглу и стеклянную колбочку.

Петуния зажмурилась. Мгновение резкой, но несильной боли, и анализ был взят. Доктор Хардрок достала мензурку с зеленой блестящей жидкостью, аккуратно капнула ее в стеклянную емкость с кровью девочки и, достав волшебную палочку, произнесла длинное заклинание на непонятном языке.

Жидкость в колбе забурлила, задымилась, и вскоре над стеклянным горлышком поднялся густой темно-синий пар.

— Очень сильная маггловская кровь. Один случай из миллиона, что у такого родителя появится ребенок-волшебник. Поразительно! Невероятно! — Казалось, Эллиот Хардрок была несказанно счастлива.

— Вернон, — хором сказали Гарри и Дадли. Они бы даже рассмеялась, но были слишком напряжены.

— Твой случай, Петуния, кажется необычным еще и потому, что в большей части магический ген передается по женской линии. У тебя же ближайший родственник-волшебник — дядя по отцу. Это просто невероятно, что ген магии победил такой сильный ген антимагии. Это рабочее название, мы пока его не запатентовали.

— Можете дать этому гену название "Вернон", лично я не против. — Гарри пожал плечами.

— Вообще-то, — неожиданно сказала Маргарет, опустив глаза, — у меня есть странная троюродная сестра. Мы никогда не общались, и я даже не знаю, где она сейчас, но когда мы виделись в последний раз, лет двадцать пять назад, она вела себя необычно, и могу поспорить, у нее была точно такая же шляпа, как у вас.

— Что вы говорите?! Как ее зовут?

— Амелия. До замужества была Булстроуд, если, конечно, она вообще вышла замуж. Мы никогда не общались с ее семьей, моя бабка оборвала все связи с Булстроудами, еще когда я была малышкой. В последнюю нашу встречу Амелия что-то натворила, за что бабка и взъелась на нее и ее отца.

— Готов поспорить, что слышал эту фамилию в Хогвартсе, — заметил Гарри, поправляя очки.

— Хочу предупредить, — начал Дадли, собравшись с силами, — что ни в коем случае не позволю ставить эксперименты или изучать мою дочку, словно подопытного кролика!

Доктор Эллиот Хардрок, казалось, была неприятно поражена. Она часто задышала, схватившись рукой с черными острыми ногтями за ворот мантии.

— Что вы, мистер Дурсль, я и не думала! Мы очень трепетно относимся к крови волшебников!

— В таком случае я не разрешаю изучать и мою дочь Магнолию, и меня с женой. Подозреваю, что кровь таких, как мы, вам не очень важна.

— Дадли, прошу тебя, успокойся. — Гарри встал между кузеном и пораженной американкой. — Думаю, вам пора, доктор Хардрок. Извините, что не предлагаем чай. Сегодня первое сентября, у нас много дел, школьные сборы…

— Да, да, я понимаю. — Женщина громко захлопнула саквояж и спиной вперед продвигалась к выходу. — Передайте, пожалуйста, директору МакГонагалл, что я пришлю сову со всеми объяснениями, как только доберусь до работы, — эти слова она сказала уже в узкой прихожей.

— Конечно!

— До свидания, — натянуто улыбнулась Джинни, закрывая за гостьей входную дверь.

— Прощайте! — Услышали домочадцы последние слова доктора Хардрок, прежде чем замок на двери повернулся и система безопасности снова запела: "Чужаки, чужаки, чужаки", пока женщина спускалась с каменной лестницы.

— Уф! Это было… напряженно…

— Как и все последние дни, — подтвердила слова Джинни Марго и грохнулась на один из стульев. — Есть пиво?

— Только сливочное. — Джинни кивнула старшему сыну, и Джеймс, сразу поняв, но все равно закатив глаза, подошел к дверце погреба в дальнем углу кухни и достал из-под пола пыльную стеклянную бутыль.

Он со вздохом протянул ее тете и сел напротив, сверля Дурслей, особенно Петунию, тяжелым взглядом.

— Спасибо, — неуверенно сказала Марго, пробуя напиток, — м-м-м! Вкусно. Надеюсь, здесь немного калорий…

— Роза, ты вроде бы хотела взять шахматы? Они, наверное, в гостевой спальне, — напомнила Джинни племяннице.

Та кивнула и побежала на лестницу.

Мэгги надула губы, и Питти поняла, что сестра обижается. Она подошла к ней поближе и прошептала:

— Мэг… ну прости.