Вот тут он совершенно прав. Хотя бы один арбалет надо иметь, и для охоты, и для боя. Это камешек в огород нашего коммандера – именно он должен был позаботиться о походном снаряжении!

– Возьмёте рогатину и пойдёте на кабана – флегматично отозвался Эйхе, кутаясь в плащ. – Даррем, порежь мясо потоньше! Герр Андерклинг не очень сноровист в таких делах!

Слуга занялся оленьим окороком, ловко кромсая его на тонкие ломтики. Рыцарь засунул прутик с кусками оленины прямо в пламя. Я последовал его примеру. Ждать углей – слишком долго, да и не будет их с тонкого сырого хвороста.

Вскоре мы рвали зубами полусырую внутри и обугленную снаружи оленину. То еще удовольствие! Она жесткая, даже если её удастся сварить, а уж сырая – вообще беда. Но, если не ел с утра, а за день отмахал десять ландмиль,** и ячменная похлебка покажется амброзией.

Стусс опасливо косился на рыцаря, пытаясь понять, серьезно ли он насчет охоты на кабанов, но прямо спросить не решался. Эйхе любит шутить, внешне оставаясь серьезным.

Я представил себе, как этот белокурый молокосос будет добывать рогатиной матерого вепря, и не смог сдержать улыбки. Куда тебе на кабана, щенок! Силки на куропаток ты будешь завтра ставить, да и то не сам, а со слугой.

Даррем, монастырский серв, немолодой мужик с плечами разной высоты, закончил возиться с лошадьми и оставил их стреноженными пастись рядом с нашим бивуаком. Животные были неспокойны.

– Волков, что ли, чуют? – спросил я у Эйхе.

– К волкам они привыкли. Их пугает Хаос – ответил тот, укладываясь спиной к костру. – Дай седло, Даррем. Да не сюда, под голову!

В таком состоянии лошади могут разбежаться даже стреноженными. Порвут путы, да и все.

– Ты хорошо их подвязал, Даррем?

– Не беспокойтесь, мастер Энно.

– Я спокоен. Если моя лошадь сбежит, поеду обратно на тебе!

– Вы так добры, сударь! Это будет огромное повышение моего статуса!

– Точно. Огромное и незаслуженное. Ладно, давайте спать, а то сейчас разбудим коммандера.

Проснулся я рано. Одежда оказалась влажной, и предрассветный туман пробирал сквозь нее до костей. Торопливо раздув еще горячую золу, я погрел себе кусок ячменного хлеба и под нестройный храп спутников начал собираться.

Впереди меня ждут Мертвые земли. «Мертвые», «Гнилые», или «Проклятые» – люди в разных местах их называют по-разному, но суть одна. В них рассеяна мощнейшая демоническая магия, оставшаяся здесь со времен древнего нашествия Хаоса.

Зайти сюда даже на короткое время смертельно опасно. Мертвые земли способны свести с ума – заставить убивать друг друга, убегать от неведомой опасности, бросаясь в воду, прыгая с обрыва, лезть в петлю или вспороть себе живот.

Вся страна буквально испещрена ими. Это те самые места, где давным-давно, более двух тысяч лет назад, прошли самые страшные битвы между Хаосом и Светом.

Никто не может долго сопротивляться Хаосу. Сильные маги, искусные в своем деле, умеют ставить магическую защиту, но действует она недолго. Хорошо обученные паладины Света способны противостоять этой магии, но тоже без гарантий. Никто не сможет обещать, что не потеряет концентрацию, пропустив какую-нибудь хаотическую дрянь в свой мозг. А потом тихо свихнется и ночью перебьет своих товарищей.

Поэтому я пойду один.

Сборы не заняли много времени. Все-таки не в первый раз.… Как всегда, со мною заступ и кирка, в котомке – запас еды – сухари, оленина, сушеная рыба, мне хватит примерно на четыре дня. Из оружия взял свой кинжал – куда тут без него – и боевой тесак. Тяжеловат, но что поделать - надо! Двуногих тварей я там вряд ли встречу, а вот крупные звери могут быть. Да и на границах Мертвых земель – на входе и на выходе из них, может случиться нежелательная встреча.

Тщательно проверил изношенную, потертую шпорами, обувь. Один сапог – тот, что я обычно надевал на левую ногу – еще ничего, а вот другой скоро потеряет подметку. И ведь давно уже думал купить новые, скопил уже деньги, но, решил отложить до возвращения из этого похода.… Наверное, зря.

Напоследок надо хорошенько натереть сапоги оленьим жиром, иначе на росистой траве они обязательно промокнут, а сушить их будет некогда. Впереди очень долгий и трудный путь, и любая мелочь может на нем задержать. А мне очень не хочется задерживаться там, куда я иду.

Стараясь сильно не шуметь, я начал будить рыцаря. Ренн, как всегда, спал крепко.

– Что? – наконец он оторвал голову от походного седла, служившего ему подушкой.

– Я ухожу. Где «поисковик»?

– Вот.

Он протянул мне тяжелый, чеканного золота амулет на увесистой, золотой же, цепи.

Я поднял его и коснулся небольшого рубина, вделанного в середину золотого диска. Он не отозвался.

– Подержи подольше. Держи, пока читаешь «Слава Свету»!

Я снова коснулся камня и мысленно начал произносить слова короткой молитвы, которую тут все бубнят постоянно, по поводу и без. Нет, не получается.