Шрифт:
– Только не задание! – выпаливаю я без колебаний, тут же вспоминая шкаф в комнате Антона. – Давай правду!
– Лгать нельзя, Варвара! – дружелюбно улыбается Антон. – Только правда, иначе смысл игры теряется.
– Хорошо…
Глава 31
– Хорошо, – с полной уверенностью отвечаю, в позу лотоса горделиво усаживаясь. Игру на полном серьёзе воспринимаю, как и всегда, я ко всему подхожу ответственно.
На ринг с музыкой. На бой с песней.
– Ооо, – прокатывается по комнате
Засуетились, перешептываются. Готовятся к атаке.
Только и я так просто не сдамся. Пусть придумывают свои каверзные вопросы, я отвечу честно, а потом придет мой черед. И я им, Ух! Устрою!
Любка шустро подбегает к Максу и ему на ухо что-то заинтересованно нашептывает, но он от нее отмахивается, внушительной ручищей отодвигает. На это действие она сдувается, щеки пузырями, обиженно на место садится. Зрачки расширены, глаза вот-вот из орбит выпадут. Видимо, идею свою распрекрасную переваривает. Тихо радуюсь, не удалась королеве задуманная подлянка. Сама мысленно ей уже и вопросы, и задания организовала. Дойди до нее очередь – за все мне ответит.
– Варвара, а это правда, что ты вломилась в дом Тохи и зависала у него в шкафу несколько часов? – вдруг ошарашивает меня Макс.
Вот так вопросик. У меня челюсть едва не опадает, хорошо хоть не в стакан, который я как раз к губам поднесла. Надо было задание выбрать!
Но я частенько ошибаюсь. Невезение тут, невезение – там. Ничего нового.
Все на меня смотрят, рты удивленно пооткрывав. Косятся и хмыкают. Охают и ахают. Меня жаром заливает с головы до ног.
– Это… – смотрю на Антона, он весело посмеивается. – Откуда ты знаешь? Антон рассказал?
Я тогда сказала ему, что хотела поговорить насчет музыки, он же не в курсе реального положения дел. Если наша Любавушка ему не созналась. Но если Макс спрашивает про шкаф… О, нет.
Ну, ничего. Пальцы веером.
Личико кирпичом.
– Ты на вопрос отвечай, сама же согласилась, – торопит Макс.
Нетерпеливый какой.
– Да, правда.
Смысла врать уже нет, раз они все знают. В комнате гул поднимается, а я оправдываться начинаю.
– Н-но я ничего не взяла, не воровала, – к Антону обращаюсь. – Ты же помнишь?
– Помню, – соглашается он с легкой улыбкой.
– В шкафу пока сидела, многое видела, многое – слышала. Да, Варь? – вдруг добавляет вопрос Макс, голову склонив.
Я в непонятках, брови приподнимаю. Что он хочет от меня? Чего добивается? На что намекает? Шумно перевожу дыхание.
Дополнительных вопросов не положено по правилам.
– Прекрати, – жестко чеканит Антон, обращаясь к нему.
– Твой черед вопрос задавать, – шипит Макс, продолжая пристально смотреть на меня. Выглядит он грозно и немного загадочно. Но молчит.
Больше уточняющих вопросов не было и на том спасибо. Пыток я бы не вынесла. Но дух негодования и недоверия во мне не дремлет.
И у меня все подготовленные ранее слова разом из головы выпорхнули. Словно дымка заволокла и сообразить мешает. Что бы такое спросить?
– Антон, – с чего к нему обратилась? Сама не поняла. Я же хотела Любоньку своим умом и фантазией задавить. Ну раз так, не отступать же на середине. – Правда или действие?
– Действие, – не долго думая отвечает он.
О, неет, я так хотела, чтобы он выбрал правду. Была уверенна, что выберет правду. Он же у нас такой честный, сам говорил. Думала, доказательства своей честности предоставит.
А действие для него какое придумать? Что-то я растерялась, глядя в его нахально красивые серые глаза. На все готов мажор, всем своим видом мне показывает. Нет для него невозможного. Я восхищаюсь его умением владеть собой в любой ситуации.
Но сейчас он у меня попляшет.
– Сними футболку! – выкрикивает кто-то из девчонок, не давая мне и рта раскрыть.
Я думала моя очередь. Мы тут что, на базаре?
Губы недовольно поджимаю.
– Чего? – насмехается. – Детский сад!
Футболку стягивает, оголяя подкаченные мышцы. И все девчонки в комнате начинают с флиртом хихикать. Я неловко отвожу глаза, временами возвращая обратно, проходясь по четкому рельефу и татуировке. Как неприятно, когда его рассматривает стая голодных девиц.
Того и глядишь – сожрут.
– Стало жарче, – раздается чей-то голос.
Он сидит с невозмутимым лицом. Как будто каждый день перед девчонками раздевается. Меня эта мысль напрягает и раздражает.