Шрифт:
Пусть думают, что хотят. Вообще не их дело. Мне уже что, со знакомым поговорить нельзя? Я наконец-то чувствую себя человеком, общаясь со своими.
Мне теперь вообще шагу невозможно ступить, или слова сказать, я постоянно под прицельным наблюдением элиты. Ей Богу – смешно.
Действительно мечтаю, чтобы наши «простолюдины», как обидно выразилась Арина, сделали их!
Через минуту вновь начинается игра. Все уже вернулись на свои места.
Антон только все также стоит у кулера, делает неторопливые глотки из стаканчика, и почему-то пялится на Илью, как-то напряженно, щурится исподлобья.
Затем, медленно надевает футболку, и что-то явно обдумывает.
Находится на своей волне.
Все спокойно его ждут, не говоря ему не слова против. Разве можно возразить Королю? Тренера даже молчат, проявляя не дюжее по их меркам терпение.
Когда и он возвращается на свое место, и раздается сигнал начала, игра вспыхивает с новой, более остервенелой силой.
Бег. Бег.
Прыжок. Прыжок.
Повторение.
Бег.
Прыжок.
Огромные фигуры парней мельтешат перед глазами, но тут я вижу, что Антон захватывает мяч.
Он ведет.
И ни у одного игрока не получается перенять привилегию.
Он двигается Мощно. Уверенно. Грациозно.
Играючи.
Будто дразнит соперников.
Он в своей стихии.
– Давай, давай, давай! – кричит Степан Геннадьевич, под гласный аккомпанемент наших болельщиков.
У меня сердце отчаянно полыхает.
Антон с силой отбивает ладонью, и лениво закидывает вверх, наметив траекторию.
Удар.
По сути мяч должен был попасть в корзину, но прилетает четко в голову Ильи…
Глава 41
По сути, мяч должен был попасть в корзину, но прилетает четко в голову Ильи.
Бум!
И тут же звучит звук свистка.
Илья отпрыгивает на пару шагов, развернувшись вокруг своей оси, чуть не падает, склонившись касается ладонью пола, а затем – головы. Поднимается, оборачивается. Ошеломленно смотрит на Антона, медленно моргая.
Мы с Аринкой переглядываемся, будто по сговору удивленно раскрывая рты. У меня сердце екает.
В зале возникает громоздкая тишина. Как на трибунах, так и на площадке, народ стопорится, переглядывается и мешкается.
– Ой, промазал, – Антон неприязненно глядит на Илью, шумно дышит и невинно пожимает плечами.
– Да как так то?! – Степан Геннадьевич почесывает затылок. – Антон, ты же никогда…
Андрей Васильевич подходит к Илье.
– Ты в порядке? Живой хоть? Удар был что надо. Черт, да ты мог ему сотрясение выбить. Как ты вообще так умудрился?
– Голова не болит? – интересуется Паша, тоже подскочив к Илье. Сверкает недовольными глазами в сторону Антона.
Илья лишь отрицательно машет.
– Я в порядке.
– Это случайность, – Антон сводит брови на переносице. – Я же сказал – случайность…
– Хорошо, – Илья расплывается в улыбке, дружелюбно кивает Антону. – Без обид, все окей, – ладонь к голове прикладывает, потирает. – Это не просто игра – это поле битвы, здесь всякое может случиться, верно?
– Продолжаем? – гремит Андрей Васильевич.
– Нет, давайте перерыв, – возражает Степан. – Может, парню в медпункт надо?
– Нет - нет, перерыв только был, все нормально, честно, продолжаем, – успокаивает Илья. – Все в порядке, уже не болит. Я почти не заметил, серьёзно. У вас тут не мяч, а пуховая подушка, – отшучивается.
– Да не волнуйтесь вы так. У Ильюхи бошка, как бронепоезд, – выдает Пашка. – Мы в «молодые» годы собственным черепом бутылки колотили. Так еще после этого он умудрялся витать на первом месте учеников школы. Непробиваемый котяра.
– Ага, зато ты с тех пор отупел, – со смешком бормочет Илья. – Говорил тебе – малышня, не повторяй за избранным. Опасно для жизни. Теперь никогда не излечишься.
Звучит громкий смех. Возникшее напряжение в зале в мгновение сходит на нет. Только Антон не смеется. Топчется на месте, взгляд мрачнее тучи.
– Отлично, тогда расходимся по своим позициям, – Андрей Васильевич с улыбкой подносит свисток к губам.
– Стой, – снова вмешивается Степан. – Нет, Андрей Васильевич, давайте все же сделаем еще один перерыв. Пойдемте кофе выпьем, я с утра без кофеина мучаюсь. Помираю уже. У нас весь день впереди. И завтра еще. Как раз еще немного, и остальных ребят уже на уроки отпустим, и никто не будет отвлекать команду.
Девчонки на трибунах разочарованно вздыхают.
– Заметано, – соглашается тот. – Перерыв. Я бы тоже что-нибудь перекусил. Честно говоря, в автобусе умаялся. – обводит толпу смурным взглядом. – Ведем себя тихо. И чтобы без глупостей! Мы скоро вернемся.