Идем до входа вместе, медленно, переглядываясь. Почему-то он мне больше не кажется таким уже ненавистным и ужасным. А наоборот – дружелюбным и каким-то теплым. Правильно говорят: – «Все познается в сравнении».

В сравнении с ребятами из этой школы, мои бывшие одноклассники были очень даже милы. Теперь их образ более-менее скрашен. Этакие Ангелочки против Дьяволят.

Проходим пост охраны и заворачиваем в сторону спортивного зала.

– Мне сюда, – указываю на женскую раздевалку. – Найдешь своих сам?

Илья кивает и игриво подмигнув мне, отправляется дальше по коридору.

Пока переодеваюсь не могу выбросить нашу встречу из головы. Мы впервые поговорили вот так, по-дружески. Раньше я его всегда боялась, тушевалась перед одним лишь его появлением. Мы почти не общались, а если и заговаривали, то только на олимпиадах. Временами он цеплял меня едкими замечаниями на уроке, а я отчаянно краснела и молча сносила любые его попытки пообщаться со мной или вывести из себя. Мне всегда казалось, что он возненавидел меня с первого взгляда.

В раздевалке никого нет, я сегодня опоздавшая. Звонок уже был, но наш физрук Степан Геннадьевич всегда приходит на чуток попозже. Говорят, что он утром, перед уроком, заглядывает в буфет и непременно выпивает несколько чашек крепкого кофе с пончиком – его завсегдатай ритуал, и из-за этого задерживается. Поэтому я не переживаю. К тому же он ко мне особо не докапывается, уже понял, что из меня не получится олимпийская чемпионка. В первую нашу встречу еще пытался что-то сотворить, но когда увидел, что я шарахаюсь всего подряд: бревна, гимнастического козла, брусьев, каната – рукой махнул. Вот прям реально – взмахнул ладонью, хорошо хоть под ноги не сплюнул, и воскликнул: Ай, да ну тебя!

Я конечно тогда немного прифигела, но с другой стороны – а что еще можно сказать, после всего, что я вытворяла ранее.

Вот первый раз, знакомство с моими спортивными навыками – я повисла на канате, под самым потолком, и начала раскачиваться, словно обезьянка на лиане. Нет, сначала то одноклассники подумали, что я так развлекаюсь, но к концу урока обнаружили, что я просто слезть не могу, а хохочу, потому что мне не смешно, а страшно. Нервный смех, знаете ли, пробрал. И зачем я забралась так высоко?

«Как залезла, так и слезай» - деловито и немного смущенно произнес учитель.

Ишь какой, легко сказать, но у меня ноги и руки перестали слушаться. Прыгать буду! – крикнула я. Ну, одноклашки мне все кинулись спортивные маты подкладывать, чтоб помягче было, естественно, а я… спрыгнуть не смогла.

А вообще, когда мне страшно, я в основном быстро соображаю, но тут ознакомительный, так сказать, урок, хотелось себя во всей красе показать, и не вышло… такой конфуз перед толпой, поэтому я как-то растерялась. Потом физрук лестницу принес, и я гордо спустилась. Виду, что стыдно – не подала. Плечами пожала, мол, «Ну бывает». Он тоже тогда согласился – ну да, бывает. А потом как-то пошло-поехало, урок за уроком, и он уже не соглашался со мной, а только рот ошарашенно открывал и быстро быстро моргал.

А то, что происходило с мячом… ну вообщем… вы же помните, что моя голова – магнит для мяча.

В какой-то момент мне уже не нужно было прятаться, физрук сам его прятал и просто говорил мне: Уйди, Варвара, ради Всех Святых прошу.

– А как же я вам потом сдам? У меня же отлично по всем предметам, – жалобно взмолилась я ему однажды, со слезами в голосе. – Я же на золотую медаль иду…

– Тьфу. Обещаю, поставлю отлично, лишь бы не мешалась, – забурчал он, и я успокоилась.

Хотя, для меня это было так странно. Вот в прошлой школе, где я училась с Ильей – физрук из меня все соки выжал. Бегать заставлял, и играть, и прыгать… Да все, что положено. Сказал: Пятерку надо заслужить. Впрочем, я с ним абсолютно согласна. Поэтому очень старалась. Ну, тут мне дали слабину. Возиться не захотелось. А я что?

Ради Всех Святых можно и пофилонить.

У них здесь вообще многим деткам все сходит с рук, правда не потому, что они в глазах учителя «тридцать три несчастья», как в моем случае, а потому что родители богатые. Позвонили – разрулили, и на тебе пятерка в четверти. Так что, будем считать, меня тоже к ним прировняли. Совесть не так, чтобы чиста по этому поводу, но и не страдает особо.

Не то, чтобы я совсем ничего не делаю. Неторопливо побегать, на скакалке попрыгать, немного зарядки с утра – это я всегда готова.

Итак, я переодеваюсь в костюм, так положено все-таки, делаю пучок на голове, закрываю шкафчик и выхожу в зал, но резко торможу перед мощными спинами наших баскетболистов, вставших в ряд. Сегодня Степан Геннадьевич отчего-то решил не упиваться кофе, уже гневно отчитывает их.

– Я на нашу никчемную футбольную команду уже давно не рассчитываю, но если, и Вы меня разочаруете! Уууу, – он трясет кулаком в воздухе. – Баскетбол в этом сезоне – наше все! Антон, я на тебя все свои надежды возлагаю! Не подведи, молю!