Ловлю на себе его изучающий взгляд и мгновенно затыкаюсь. Сажусь, словно пай-девочка на диван, и утыкаюсь в телевизор. Антон выходит выяснить насчет обеда. А я ладошки к щекам прижимаю, чтобы остудить пыл.

Почему с ним всегда так? Смущение по максимуму…

Почему с ним всегда так? Смущение по максимуму.

Но после уже было не до смущений. Слишком много событий навалилось. Мне удалось быстренько перекусить, после чего пришли доктора, расспрашивали меня о случившимся, осматривали голову (я очень сильно ударилась, когда упала, а воспоминание – вспышкой), мне взяли анализы крови, сделали рентген, в общем – все, что я так ненавижу. Специфический запах больницы, вид крови – от этого становится только хуже.

Я в состоянии справиться со всем сама.

Уговаривали остаться на полное обследование, но я отказалась. Безумно устала от всех этих манипуляций, мечтала оказаться дома, который гораздо уютнее этой пафосной дорогой палаты. У нас, конечно, дом тоже не маленький, я для себя считаю – шикарный. Пусть не сравним с особняком Антона или Макса, да и Любы, но когда-то мы с папой жили в маленькой однокомнатной квартирке, с кухней, где не развернуться. А тут… Мечта. И отец лишь небольшую долю оплачивает, а так жилье предоставлено от его работы. В целом – почти даром.

Результаты анализов придут в течении суток, и на завтрашний день мне предложили отлежаться, выдали справку. Хотели на подольше, но я отказалась. Учебу пропускать не могу.

Я думала вызвать такси, но Антон сказал, что за нами приехал его водитель и уже ждет нас внизу.

Спорить не стала. А какой смысл? Он все равно добьется своего.

Водитель привез нам обоим одежду Антона. Мне достались огромные штаны, которые пришлось закатывать, и куртку, в которой я утонула. А на ногах – оставила больничные тапочки.

В машине почти всю дорогу молча ехали. Антон от меня взгляда не отрывал, а я в окно смотрела. Уже начало темнеть, да и погода испортилась.

– Дождик… – первой нарушила я молчание. – Снова…

– Бывает ли в нашем городе по-другому?

– Ммм, хотела бы я оказаться где-нибудь в жаркой стране, где море, пляж… белый песочек, и много-много солнца, – мечтательно прикрыла глаза.

– Да, было бы неплохо.

– Я никогда не была на море, – призналась внезапно. – Лишь мечты о шелковистых берегах…

– Серьёзно? – по голосу слышу, что встрепенулся. Чувствую, еще внимательнее начал меня разглядывать.

Колючие мурашки побежали по лицу. Да-да, бывает и такое. Я его всем телом так воспринимаю. Ловлю токовые разряды.

– Нет, на самом деле – была, с мамой и папой. Но мне тогда всего год был, поэтому я ничего не помню. Отец говорит, что у нас тогда сломался фотоаппарат и сделать снимки на память не получилось. А телефон у папы был совсем старенький, на него тоже никак. В нем вообще такой функции не было. Нас сфотографировал какой-то мужчина на свой профессиональный фотоаппарат. Он оставил нам свою электронную почту, и мы должны были связаться с ним, когда вернемся из отпуска. Но папа, то ли не правильно записал адрес, то ли – нам просто не ответили. То фото мы так и не получили.

– Это грустно, – произнес Антон. – Адрес еще сохранился?

– Да, я после смерти мамы делала памятный альбом и пыталась еще раз связаться с тем мужчиной, но безрезультатно.

– Мы обязательно съездим на море, – нежное прикосновение к моей руке. – Вместе.

Открываю глаза и удивленно смотрю, как Антон сплетает наши пальцы.

И почему-то не вырываюсь. Поддаюсь и растворяюсь.

Но так нельзя. Я обязана сопротивляться.

– Ты за мной домой не ходи, хорошо? – прошу тихо, когда мы подъезжаем. – Одежду я тебе позже верну.

– Почему? Твоего отца все еще нет, и с ним не смогли связаться. Ты совсем одна будешь?

– Да. Просто… Я очень устала. Не ходи… Не надо, пожалуйста…

– Хорошо, – соглашается. – Но при одном условии.

– Разве можно в такой ситуации условия ставить? – произношу устало. – Пойми… Я хочу побыть одна. Это просьба, тебе сложно понять? Выполни, пожалуйста, – смотрю на него сокрушающе.

– Хорошо, но тогда, и у меня не условие. Пусть тоже будет просьба. Выполни ее, пожалуйста, – повторяет за мной и тоже в глаза смотрит с той же театральной мольбой.

– Ну давай, удиви, придурок.

Его губы дергаются в полуулыбке, он наклоняется ко мне.

– Послезавтра игра двух школ, как ты помнишь.

– Да…

– А вечером устроим небольшую вечеринку у меня дома. Я хочу, чтобы ты пришла.

– Что? В будний день? – тяну сипло, завороженно наблюдая, как его губы приближаются все ближе и ближе.

– Говорю же, небольшую. Банкет среди своих. В честь нашей победы. Нам в четверг уже поставили уроки на три часа позже, чтобы мы могли выспаться после праздника. А на выходные закатим реальную тусовку.