— Но боги милостивы, и с этой тварью мы не встретимся, в прошлый раз её не было. И логово непохоже на то, где эта тварь обитает, — вставил Фралий, успокаивая разумных.

— Именно, — кивнул Шлас. — Так что давайте отдохнём перед тяжёлым днём. Выходить будем ещё до рассвета.

— Стойте, — барон поднял с земли большой свёрток, который до этого держал поближе к костру. Под слоями ткани оказался среднего размера запечатанный графин. — Яблочная настойка из садов города Трайск. Это на сегодня. На завтрашнюю победу в возке ещё шесть лежит.

На следующее утро мы двинулись в путь. Ещё вчера мы пообедали, немного поседели у костра и начали готовиться к битве. Разумные точили мечи и кинжалы, небольшими молоточками подбивали окантовки щитов. Лучники проверили объёмную охапку коротких дротиков, чуть больше метра длиной — по три на каждого щитовика. Потом Ханол раздал зелья и представил нас длинноухому лекарю.

Когда мы выходили из лагеря — то каждый из нас невольно зевал. Как и солдаты, провожавшие нас в путь. Своими тяжёлыми взглядами они молча и угрюмо всматривались в нашилица. Молча они открыли ворота, молча передали несколько горящих масляных ламп и леек с маслом, и молча проводили в путь, смотря вслед нашим удаляющимся спинам.

Мы сами шли по протоптанной дорожке молча, лишь изредкакто-то вздрогнет от холода да выругается. Ну и ещё несколько раз шедший впереди Руал останавливал колонну. Мелкие засранцы, как любезно охарактеризовал гобляторов остроухий, понаставили на тропинке ловушек. Аккуратно снимая пласт притоптанного снега, они подкладывали тонкую дощечку с толстым гвоздём и засыпали снегом. Мало того, что такой гвоздь проткнёт ногу насквозь, так ещё они все были обмазаны каким-то гоблинским ядом. Но об этих сюрпризах нас вчера предупредили.

— Чем это воняет? — скривил лицо Руал, когда до логова оставалось чуть меньше четырёхсот метров.

— Тем самым, — коротко резюмировал Шлас, остановив нас и отправив двух авантюристов в разведку. Они вернулись через десять минут, морщась, потирая носы и отказываясь отвечать на любые вопросы, кроме возможного дозора и волчьих вешек у входа. Последних не было, а первых ровно два гоблятора. Их спокойно убивали лучники, но сперва следовало подобраться поближе.

Уже за сто метров до логова, когда среди деревьев отчётливо мелькала каменная глыба с зияющим чёрным входом — каждый из авантюристов давил в себе рвотные позывы и старался привыкнуть к отвратному запаху. За пятьдесят метров лучники вместе с сопровождающими отделились от основной группы и зашли к гобляторам с разных сторон.

Глухо щёлкнули луки и две стрелы, мерцая салатовым, впились в мелкие зелёные головы. Гобляторы ещё не успели рухнуть на утоптанный снег, а авантюристы уже помчались к входу, на бегу строясь в формацию и готовясь встретить зелёную волну. Но никто не выбежал.

— Великий Гланахтон, — барон скривился, щуря глаза от едкого запаха, — эти твари стены дерьмом обмазали.

Шлас скомандовал стоять на месте и ждать, правда, сам едва сдерживал рвотные позывы. Спустя минуту ожидания никто не выбежал. Тогда Шлас скомандовал медленно отходить от входа, не разрушая формацию: щиты были впереди, а за ними прятались лучники и мы с Руалом, держа связки дротиков и готовясь передавать их щитовикам для бросков.

— Следующий этап, — главный посмотрел на Нару. Та из наплечного мешка барона достала небольшой тубус.

В руках эльфийки зашуршал лист бумаги, в два раза больше обычных. Магическая печать покрывала всё свободное пространство и даже углы листа занимали огромные многоуровневые сигилы. Семь внутренних колец рун, три внутренних сигила, двенадцать вписаны в кольца и четыре сигила только краем касались внешнего кольца — это была крайне сложная печать.

Эльфийка набрала в грудь воздуха и, перекинувшись с Ханолом встревоженным взглядом, начала распев заклинания. В это время нам приказали отойти от эльфийки на пару шагов, оставляя ей место для движений. Когда двадцать четыре строки заклинания были закончены — чернила вспыхнули золотым и Нара резко приложила печать к груди. Девушку дёрнуло, она сильно зажурилась. Уже через секунду остроухая, всё так же держа глаза закрытыми, развернулась на месте в полный оборот. Потом ещё раз. И ещё.

— Туда полтора километра, — всё ещё держа глаза закрытыми, Нара показала куда-то вглубь леса. Потом повернулась и показала другое направление. В этот раз до чего-то был примерно километр. Потом третье направление, и четвёртое.

— Всё, больше засад нет, — только и успела сказать девушка, как её глаза широко распахнулись, а лицо исказилось так, будто ей наживую позвоночник вырвали.

Ханол резко подскочил к эльфийке и зажал её рот тряпкой, а остальные два наёмника схватили её руки. Нару задёргало в конвульсиях, она кричала и даже сквозь плотно зажатый рот этот крик пробрал авантюристов до дрожи. Наёмники едва удерживали руки девушки, а ноги её вообще уже не касались земли — она металась, слёзы текли с широко раскрытых глаз. А в это время авантюристы недобро кивали, посматривая в лес.

Вскоре припадок сошёл на нет, конвульсии прекратились. Нара перестала кричать. Упав на снег вместе с бароном, она притянулась к его груди и тихо заплакала.

— Ксат и Фралий, остаётесь с ними, — сказал Шлас, привлекая к себе внимание.

Около логова осталось шесть разумных. Трое пошли в сторону первой засады, трое других ко второй. Через полчаса они молча прошли около нас в других направлениях. Когда они окончательно вернулись — то Нара уже успела успокоиться и выпить пару зелий, вернувшие её посеревшему лицу природный румянец. Её немного пошатывало, но взгляд был чистым.