Народ шумел внизу, подобно морю.

Ослепленная, оглушенная волнением Маша не видела ничего. Люди рассматривали их с

Альбертом, вглядывались в вышивку на их одеждах.

Причудливые узоры из золотых нитей сплетались в изображения драконов, но и без них, только лишь глянув на Альберта, было ясно, что драконы вернулись в свой старинный дом.

Маша преклонила колени и склонила голову. Рядом с ней так же покорно опустился на колени Альберт, готовый принять тяжесть и полноту власти.

Ее маленькая сестра с бархатной подушки с кистями взяла тяжелую золотую корону —

слуги помогали ей, поддерживали ее детские руки, — и торжественно возложила ее на темные волосы принца.

Корона подошла к его венцу как паззл. Легла поверх него и защелкнулась.

Маленький паж, серьезно надувая щеки, опустил тяжелый венец на голову Маши, и та дрогнула от тяжести.

Народ на площади кричал и славил новых короля и королеву.

Эта коронация означала, что войне пришел конец. Что магия будет помилована и возвращена людям.

Где-то далеко роптали лиданийцы; Альберт прищурив темные золотые глаза, вслушивался в магии в их гневные вопли и угрозы, и с недоброй улыбкой, в свою очередь, обещал им пожечь их города, если лиданийцы не уймутся.

Все-таки, они тоже здорово рассчитывали на добрый кусок власти.

Но спорить со свободным драконом, разумеется, ни один из них не отважился бы.

Маша тоже слышала их злость и угрозы.

ЕЙ было тревожно, но спокойствие и сила короля Альберта вселяли в нее уверенность.

«Я должна быть сильной, — думала она, гордо поднимая голову, увенчанную тяжелой богатой короной. — Сильно и достойной его любви.

— Мы родим много-много молодых и сильных драконов, — уверенно произнес Альберт, глядя на ликующую толпу внизу, у его ног — И возродим величие и славу королевского дома!

— Таки будет! — торжественно ответила ему королева. — Так и будет!